Инкуб

Голубоватый свет полился из могилы сразу же, как только гроб с телом Ирины Дятловой ударился о землю. Зуб с Годуновым бросили веревки и кинулись прочь от опасного места. Завадский лидировал в этом спринтерском забеге озабоченных людей. Сердце Аркадия Савельевича трепетало испуганной пташкой, и остановился он только тогда, когда Годунов грубо схватил его за плечо.

– А вот и наш инкуб, – произнес подполковник охрипшим голосом. – Дождались.

Пока что Завадский видел только свет фар приближающихся на большой скорости машин. Однако у него не было и тени сомнений в том, что в салоне одной из них находится Кирилл Мартынов. Аркадий Савельевич, ждавший более эффектного появления инкуба, был слегка разочарован прозаичностью происходящего.

– Я думал, он на метле прилетит или на ступе.

– И кого бы он этим удивил? – хмыкнул Зуб. – Разве что своего замшелого и отсталого папу.

Завадский полагал, что посторонним, к коим он относил в первую очередь себя, нечего делать на грядущем празднике смерти, но у подполковника Годунова на этот счет было иное мнение. Он повел свою группу на холм, используя только ему известную тропу. Аркадий Савельевич пробовал было опротестовать решение бравого командира, но его попытку поднять бунт пресекли в самом зародыше. Пинок в зад заставил финансиста мобилизоваться и раненной птицей взлететь на вершину, заполненную голубоватым светом. Рядом пыхтел Дятлов, не понимающий, за каким чертом компетентные товарищи гоняют его взад-вперед по довольно-таки крутому склону. К сожалению, у Завадского не хватало времени, чтобы объяснить очкастому идиоту всю сложность ситуации, в которую попали охотники за нечистой силой. Аркадия Савельевич мысленно сетовал на грубость подполковника Годунова, но где-то в глубине души понимал, что Владислав прав и бегство от Змея поступок совершенно бессмысленный, ибо власть подземного монстра распространяется на всю округу, если не на весь мир. Именно поэтому Завадский залег в кустах в шаге от Годунова и приготовился досмотреть последний акт трагедии, сыгранной при его непосредственном участии. В конце концов, если бы Змей собирался убить финансиста, то он сделал бы это уже давно, не считаясь с законами Российской Федерации. А теперь у Аркадия появился шанс одним из первых поздравить ископаемого монстра с победой над непослушным сыном. Инкуб, кстати, был уже на холме. Среди сопровождающих его лиц Завадский без труда опознал четырех ведьм, одной из которых была его собственная жена. Аркадия Савельевича слегка шокировало то обстоятельство, что в свите инкуба находилась трижды покойная Зоя Верещагина. Это уже не лезло ни в какие рамки, даже загробные. Должен же быть какой-то порядок и в мире этом, и в мире том.

– Гроб достают, – прошептал Зуб, в самое ухо Аркадия Савельевича. – Инкуб не хочет отдавать свою любовницу отцу.

– На удивление непочтительный сын, – нервно хихикнул в ответ Завадский.

Аркадий Савельевич в этом противостоянии нечистой силы за тело и душу Ирины Дятловой сочувствовал оскорбленному Змею. Отчасти потому, что не сомневался в его победе. Но кроме того он полагал, что молодежь должна знать свое место и не путаться под ногами озабоченных глобальными проблемами отцов. Что касается ведьм, явившихся на встречу со Змеем, в непотребном виде, то Завадский их поведением был просто возмущен. В конце концов, какое им вообще дело до разборки отца и сына? Что они прыгают вокруг могилы словно ненормальные?

– Это ритуал, – шепотом пояснил ему лежащий поодаль Дятлов. – Вызывание духов, называется.

– Молчи, чмо, – шикнул Зуб. – Сейчас тут такой дух появится, что мало никому не покажется.

И он явился в том самый момент, когда гроб с Ириной Дятловой был извлечен из могилы и опущен к ногам инкуба. Огромное рогатое существо выросло из-под земли и нависло над жалкой кучкой людей, вообразивших себя демонами. Завадский, уже имевший возможность пообщаться со Змеем, сохранял спокойствие, зато Дятлов буквально забился в истерике. У могилы тоже кричали. Среди подсобных рабочих, помогавшим ведьмам, началась паника. Аркадий Савельевич почувствовал глубокое удовлетворения, когда вся эта публика, мнившая себя поклонниками сатаны, сыпанула с холма в разные стороны. Одного из них, бежавшего прямо на притаившихся в кустах зрителей, Зуб схватил за ногу и опрокинул на землю.

– Лежи, сволочь, и не пищи, – прошипел он сквозь зубы.