Инкуб

Сволочью оказался вице-губернатор Кобяков, явившийся на курган в совершенно бесстыдном виде. Теперь этому голому придурку, привыкшему тереться у начальственных задниц, предстояло увидеть истинную сатанинскую мощь во всем ее блеске и красоте. Лицо у Эдика перекосило от ужаса до такой степени, что Завадского даже передернуло от отвращения. Еще один претендент на власть над миром пустил слюну и не только при виде нечистой силы, к которой так неосторожно воззвал. Суматоха, поднятая перепуганными сатанистами, отвлекла Аркадия от воистину грандиозного зрелища, разворачивающегося на вершине кургана. Инкуб не ударил в грязь лицом при виде грозного папаши и теперь, прямо на глазах потрясенной публики, превращался в огромного зверя, если и уступающему в росте Змею, то самую малость. Между прочим, ведьмы не покинули холм, а только отступили к его краю, сохраняя человеческое обличье. Одна только Ирина Дятлова продолжала сидеть в гробу, стоявшем между гигантами, приготовившимися к смертельной битве. И угораздило же ее проснуться в самый неподходящий момент!

– Я этого не выдержу, – пропищал потрясенный Эдик. – А что это болтается у него между ног?

– Это он потом тебе объяснит, Кобяков, – пообещал мстительный Завадский, – когда посчитается с непочтительным сыном.

– Какой ужас! – заскулил Дятлов, к которому вернулись остатки разума, утерянного, казалось, навсегда.

– Заткнись, – посоветовал чиновнику Зуб. – Мешаешь слушать.

Зуб, конечно, пошутил, ибо рык монстров, сошедшихся в смертельной схватке, мог бы разбудить даже мертвого. Змей обхватил своего волосатого сына за горло огромными когтистыми лапами. Впрочем, черный как сажа волк, вставший на задние лапы, тоже не остался в долгу и сейчас щекотал огромными клыками вздувшуюся вену на шее противника. Сама по себе схватка не производила особого впечатления, на избалованных голливудскими боевиками зрителей. Противники топтались практически на одном месте, испытывая силу друг друга. Зато волны ненависти, исходившие от них, грозили захлестнуть всю округу. Завадский давно бы сбежал с этого проклятого кургана, если бы не оцепенение, охватившее не только его конечности, но и мозг. В голове Аркадия билась только одна мысль, далекая от оригинальности, – он присутствует при начале конца. Давно обещанный Апокалипсис наступит с минуты на минуту, независимо от результата грандиозной битвы. Трусливая луна уже давно слиняла с небосклона, вслед за ней попрятались звезды и только молнии сверкали в вышине, внося свою безумную лепту и в без того обезображенный голубоватым светом пейзаж.

– Они усыхают в размерах, – прошептал Годунов, лежащий слева от Завадского.

Аркадий, совсем осовевший от впечатлений, вынужден был признать правоту подполковника. Похоже, борьба истощала обоих противников. Гиганты уменьшились едва ли не на половину и теперь не превышали двух с половиной метров в высоту. Внезапно, инкуб оторвал руку Змея от своего горла и отпрыгнул назад. Шерсть стала грязными клочками сползать с его тела. Он стремительно превращался в человека, что можно было расценивать как его поражение в борьбе сатанинских сил. Не прошло и минуты, как Волк преобразился в Кирилла Мартынова, нагловатого юнца, неспособного противостоять грозному противнику. Видимо, осознавая это, он схватился за лопату – единственный предмет, отдаленно напоминающий оружие, оказавшийся у него под рукой. Ведьмы на краю холма заволновались, закричали, пытаясь вселить мужество в сердце своего хозяина. Увы, мужества Кириллу Мартынову было не занимать, а вот силенок явно не хватало.

– Может, стрельнуть? – шепотом спросил Зуб у своего начальника, не уточняя, правда, кого он хочет пощекотать пулей.

– Я тебе стрельну, – зло прошипел Годунов.