Инкуб. Книга 3 (СИ)

— Не знаю, как вы, моя королева, но лично меня чуть не прошибла слеза умиления. Правда, они милашки? — проговорил он, нежно глядя на красавицу-ведьму.

— Без сомнения, Эль-Эльйон. Ваш сын прекрасен, что не диво. Ведь он весь в своего отца, — пропела Аделия с потаённой улыбкой на губах.

— Какой грубый подхалимаж!

— Что вы, Эль-Эльйон! Это святая правда!

— Лгунья вы, сударыня! — с улыбкой сказал Лазарь. — Но красавицам многое прощается. Тем более юные любовники и в самом деле хороши. Даже смотреть на них — уже удовольствие, а если напрямую подключиться к испытываемым ими чувствам, то это уже лакомство для гурманов.

«Эль-Эльйон, я хотела сказать…» — начала Аделия, перейдя на мысленную речь, но Лазарь не дал ей договорить.

«Не переживай, моя милая ведьма, я всё знаю. Адель, не нужно себя винить, ты сделала правильный выбор. Ведь ты уже не девочка-простушка, которой весь мир видится через призму любви. И хоть выбор твоего разума противоречит выбору сердца, постарайся стать счастливой, — он коснулся губами её щеки. — Не нужно плакать, моя радость. Не огорчай своего рыцаря-вампира, ведь он любит тебя, хотя из-за упрямства не хочет в этом признаваться».

Лазарь повернулся к Раймонду.

— Адлигвульф, прекрати скрипеть зубами. Не тешь себя несбыточными мечтами. У тебя кишка тонка, ты и минуты не выстоишь в поединке со мной, — явно в расчёте на синеглазую публику он с трагическим выражением приложил руку к груди. — В конце концов, могу я попрощаться с той, что дорога моему сердцу? И вообще, скажи спасибо, что я оставляю Адель у тебя, а не передаю её на попечение кого-нибудь другого, более достойного, — добавил он, забавляясь, что вампира коробит от его уничижительного тона.

Тем не менее Раймонд Адлигвульф, хоть и кипящий от злости, достойно держал удар.

— Спасибо, Эль-Эльйон. Клянусь, вы не пожалеете о своём доверии.

— Поживём-увидим.

— Примите дань уважения вашей мудрости, Эль-Эльйон.

— Да, ладно тебе! Кончай лебезить! Не бойся, не отберу, — снисходительно проговорил Лазарь, при этом отдавая должное самообладанию соперника. — Да, кстати, можешь по-прежнему рассчитывать на место при моём дворе.

— Крайне признателен вам, Эль-Эльйон, — не удержавшись, Раймонд осторожно поинтересовался: — Надеюсь, речь идёт не об упомянутой ранее должности?

— Иных вакансий у меня нет.

— Моему огорчению нет предела, но я вынужден отказаться.

Лазарь расплылся в мальчишеской ухмылке.

— Зря отказываешься от тёплого местечка, вампир. Учти, на роль шута у трона всегда есть множество претендентов.

— Благодарю за оказанную честь, Эль-Эльйон. Знаю, в расчёте на расположение повелителя подхалимы готовы терпеть любые унижения, но я не из их числа.

— Дурак! Ведь ты даже не знаешь, от чего отказываешься, — Лазарь смолк на полуслове. — Всё! Шутки в сторону.

Он окликнул сына, и неразлучная парочка двинулась к нему. Как только они миновали невидимый барьер, на Юлиана пахнуло дождевой свежестью. Воздух, перенасыщенный энергией, чуть слышно звенел — свидетельство того, что Лазарь не только предельно собран, но также находится во всеоружии.

«Сын, что бы ни случилось, держись поблизости от меня. Хорошо? И будь во всеоружии, — мысленно предупредил он юношу. — Николс такой тип, от которого можно ожидать чего угодно…»

Переносной портал полыхнул пламенем, а затем внутри него разверзлась непроглядная тьма, в которой показался высокий смуглый мужчина с развевающими длинными волосами.

— Брось, братишка! Не такой уж я злодей, чтобы мной запугивать молодёжь, — весело проговорил он и шагнул к ним на террасу. — Простите, что я в таком виде: улизнул к вам прямо из лаборатории.

Это был принц Хаоса двенадцатого континуума. Собственной персоной. Он оглядел присутствующих и при виде женщин издал восхищённое восклицание.

— Ах, какие красавицы!.. О Создатель! Да это же Квадратура круга! Давненько мне не попадалось такое чудо.

Нетерпеливым движением он стряхнул наброшенный на плечи белый халат и стянул с головы круглую шапочку, к которой питает пристрастие вся учёная братия. Затем он встряхнул роскошной гривой чёрных волос, отливающих алмазным блеском, и они рассыпались по тёмно-синему камзолу с бирюзовой вышивкой, которая оттеняла его удивительно красивые глаза, имеющие такой же цвет.

Женщины переглянулись и издали дружный вздох восхищения — уж на что были красивы остальные боги, но пришелец даже их затмевал красотой, чем он не преминул воспользоваться.

— Милые дамы, разрешите представиться тому, кто в самое сердце поражён вашей красотой! — умоляюще воскликнул он и со стоном прижал руки к груди. — Для всех остальных я Николс, но вы называйте меня Ники. Пожалуйста, разрешите вас поцеловать, иначе я умру, не выдержав разочарования, что вся эта красота принадлежит не мне.

Руиса Файр хихикнула и без лишних слов повисла на шее у обаятельного прохиндея, и он расцеловал не только её, но и всех женщин. Аделию он оставил напоследок и перед тем, как её обнять, лукаво покоился на Лазаря.

— Можно, я её поцелую?

Лазарь поморщился.

— Это ты не у меня спрашивай, а у того, кто скоро будет её мужем.