Инкуб (СИ)

— Ничего страшного! Уже пять лет прошло и по большей части всё уже отгорело, но здесь… здесь ещё болит. — Юлиан положил ладонь на сердце, и посмотрел на неё блестящими от непролитых слёз глазами. — Прости что расхныкался, но я столько бегал, стараясь выжить, что даже не успел оплакать маму… Когда вернусь на Землю, обязательно отыщу её могилу и за всё попрошу прощения. — Он вытер глаза и ожесточённо добавил: — А затем я найду тех сволочей, что её убили и отомщу так, что мало им не покажется!

Цветанке стало не по себе. Юноша даже не сомневался, что вернётся домой, а это означало только одно: ей не было места в его жизни.

— Как это случилось? — спросила она, стараясь отвлечься от тревожных мыслей.

— В общем, тёмное дело. Я не знаю подробностей её гибели. Лидочка управляла огромной корпорацией, а они в нашем царстве-государстве все связаны с криминалом. В большей или меньшей степени. Похоже, в чём-то она недооценила обстановку и допустила промашку, вот поэтому её ликвидировали, сфабриковав несчастный случай. — Юлиан грустно улыбнулся. — Как только слуги сообщили о гибели мамы, я был в панике и ударился в бега. Тогда мне было шестнадцать с небольшим, но, слава богу, хватило ума понять, что за этим последует. Вот тогда я сполна хлебнул лиха, оставшись без гроша в кармане и, благодаря Ларе, без своего главного оружия.

— Лара это мужчина или женщина? — внешне спокойно спросила Цветанка, но юноша был слишком проницателен, что бы она могла его обмануть.

— Не ревнуй, цыплёнок. Это девушка. Лара — моя одноклассница и, пожалуй, единственная близкая подруга, несмотря на подлянку, которую Юлька с ней сыграла. Правда, это вышло не столько со зла, сколько по неосторожности.

Как только речь зашла о неведомой Ларе Юлиан сразу же помрачнел. Судя по замкнутому выражению на лице, он больше не хотел говорить о прошлом, и Цветанка не стала настаивать, чувствуя, что бередит его душевные раны.

— Где это мы? — спросила она, оглядываясь по сторонам.

— Хороший вопрос! — отозвался Юлиан.

Тропинка оборвалась, и молодые люди оказались на краю небольшой полянки, густо поросшей высокой травой, из которой выглядывали нежные розово-фиолетовые колокольчики и ещё какие-то незнакомые яркие цветы. Всё это луговое великолепие было густо усеяно капельками росы, переливающимися на солнце.

— О, какая прелесть! — воскликнула очарованная девушка. — Как много цветов! А у нас дома, наверное, уже выпали первые заморозки.

— Нашла чему радоваться! — проворчал Юлиан. — Похоже, мы свернули не ту тропинку. Может, поищем обход? Если попрёмся напрямую, то промокнем до нитки.

— Ой, неженка! Боишься ножки промочить? — поддразнила его развеселившаяся девушка, и потянулась к стеблю ближайшего колокольчика. — Давай пойдём через поляну, а на обратном пути соберём букет. Хорошо? Думаю, Рунике понравится, если на столах будут стоять вазочки с цветами. Дома я всегда так делала.

Юлиан отобрал цветок у девушки и, сдёрнув с неё косынку, воткнул его в её пышные кудрявые волосы.

— Класс! — Он полюбовался на свои труды и весело добавил: — Ну, не знаю, заценит ли эта придурочная твоё усердие, а вот местным пьяницам цветики придутся точно по вкусу, будут ими занюхивать самогон в качестве закуски. Наша прижимистая трактирщица не очень-то щедра к голодранцам. Стоит только ей заподозрить, что у клиента пусто в кармане, так сразу же норовит вытолкать беднягу взашей. Никакого сострадания к жаждущим душам!

— Да ну тебя, не выдумывай! Сознайся уж, что ты просто злишься на Рунику, — сказала Цветанка, обрадованная тем, что он перестал хмуриться и снова стал самим собой.

Она хитро прищурила глаза.

— Спорим, что я быстрей доберусь до другого края поляны?

— Не смеши! Да тебе никогда не угнаться за мной, — ответил Юлиан и неожиданно сорвался с места.

— Догоняй, коротышка! — выкрикнул он на бегу и, заслышав громкие оханья, оглянулся.

Девушка прихрамывала со страдальческой гримасой на лице.

— Потянула ногу? — подбежав к ней, он присел на корточки. — Сильно болит? Ну-ка, покажи…

Вместо ответа Цветанка толкнула его и, смеясь, бросилась бежать к краю поляны. Видя, что он не собирается её догонять и по-прежнему лежит на месте, она вернулась и, побегав вокруг него, смилостивилась и протянула руку.

— Вставай, лежебока!

— Обманщица! Ещё и радуется бессовестная девчонка! — обижено пробурчал Юлиан, но всё же принял её помощь и поднялся на ноги. — Нет, ты посмотри, что ты наделала! По твоей милости я весь мокрый с головы до ног. — Он кашлянул и прислушался к себе. — Кажется, я заболеваю… Ну, да! Совершенно точно заболеваю. В горле першит, и насморк уже намечается, — прогнусавил он, зажав нос двумя пальцами.

Девушка хихикнула, на её лице не было и намёка на сочувствие.

— И даже не старайся, больше не обманешь! Здесь тебе не гостиница, и поблизости нет припрятанного кошеля с деньгами.