Инквизитор

В следующий миг покрытый стальными шипами кулак Инквизитора проломил хрупкую, по его меркам, лобную кость несчастного, погружаясь в мозг. Аркан даже не понадобился. Жизненная сила ринулась из тела Пирса неумолимым потоком, впитываясь прямо в кожу руки Ларда. Через несколько секунд все было кончено. Пирс перестал дергаться в конвульсиях и смиренно затих.

— Посылаю его на суд Твой.

Лард втянул шипы и когти в плоть, закрыл кровоточащие раны. Затем подошел к девушке, последней живой свидетельнице пришествия Инквизитора.

Та стояла ни жива, ни мертва, ожидая своей участи, как чего-то совершенно неизбежного. Она уже готова была умереть и молила сейчас лишь о том, чтобы ее смерть не была слишком болезненна. Но она еще не знала того, что знал Инквизитор. Того, что сейчас играло наиважнейшую роль в ее никчемной жизни.

— Ты грязь от грязи, скверна от скверны, — проговорил Лард, обходя Вику по кругу и заглядывая в ее опустошенные отчаянием глаза. — Ты позволила впустить в себя все пороки рода человеческого и даже не наслаждалась этим, приняв безразличие как судьбу. Ты перестала Жить, начав Существовать. Свет твоей души уже почти погас, погруженный во Тьму, и я могу осудить тебя, как всех остальных. Но сегодня тебе дан второй шанс. Дан не мной, ибо, будь моя воля, все решилось бы иначе. Но в черной пустоте, что зияет на месте твоей души, я вижу новый свет, который не имею права гасить. Свет, зажженный в грехе, но от этого не ставший менее тусклым. Свет, еще не пораженный Тьмой. Свет твоего ребенка, кто через восемь месяцев придет в этот мир. И, родив, ты должна будешь сделать все возможное, чтобы он этот мир полюбил. Иначе я однажды вернусь за тобой, и кара будет жестокой.

Девушка продолжала молчать, хотя Лард видел, что она приняла и впитала каждое слово, сказанное им. Иначе быть просто не могло. Напоследок, уже собравшись уходить, он вдруг задержался и снова взглянул на Вику. Да, новая жизнь, маленький светлячок, спящий сейчас в утробе матери, был ее единственным спасением. Но Инквизитор не мог быть уверен, что сил девушки хватит, дабы не только родить, но и вырастить ребенка. И он решился на еще один поступок, не будучи уверенным в его положительном исходе. Он делал это всего, несколько раз и теперь очень рисковал. Но отчего-то очень жаждал вновь попробовать.

Его рука, нормальная человеческая рука, избавленная от признаков боевой трансформации, коснулась груди Вики, заставляя девушку вздрогнуть. Блистающие Нити Очищения, юркие и хищные, видимые только Ларду, впились в ее кожу, проникая все глубже и глубже в тело. Девушка закричала, не понимая, что Инквизитор делает сейчас с ней. Огонь жег ее изнутри. Казалось — еще немного, и ее кости раскалятся добела, а кровь закипит. Но на самом деле ничего такого не происходило. И огненные нити, пронзившие тело Вики, жгли сейчас не плоть девушки, а ее больную душу, выскабливая оттуда как можно больше грязи, скопившейся за столь недолгую жизнь. Лард очень рисковал, проводя подобное очищение. Процедура не могла убить тело несчастной, но вот лишить ее рассудка была способна, ибо вместе с нечистотами сгорала и Викина память. Те ее кусочки, что успели прогнить и разложиться наиболее сильно, слившись с Тьмой.

Вика кричала долго. Даже тогда, когда Лард уже убрал раскаленную ладонь с ее груди, оставляя на коже едва заметный красный отпечаток пятерни, она угомонилась далеко не сразу, продолжая ощущать жар очищающего огня во всем теле, рвущего оскверненную душу на части. Инквизитор не мог выжечь всю Тьму. Это было просто невозможно, пока в теле девушки была хоть крупица Света. Закон, не подлежащий изменению или отмене даже Творцом. Но максимально очистить душу от скверны Ларду все же удалось. И Инквизитор сам был удивлен своей маленькой победе. Она далась ему слишком легко.

Разбив сдерживающее девушку заклинание камня, что вызывало паралич в ее ногах, Лард повернулся и, потеряв к ней всякий интерес, отправился прочь.

Как только темная фигура Инквизитора скрылась среди бесчисленных могил, Вика тяжело всхлипнула, закатила глаза и провалилась в спасительный обморок.

19

Наверно, было в местоположении Убежища нечто такое, что навевало на спящего странные сны. Или же события минувших дней, сплетенные в тугой эмоциональный комок, выплескивались теперь, когда вымотанный стрессами и беготней организм в спешном порядке пытался восстановить свои скудные силы. Так или иначе, третий сон Бориса, увиденный им на хуторе, не стал исключением.