Инквизитор

— Интересно будет посмотреть. — Тепа оглянулся на мальчишку, автобус влетел колесом в колдобину, подняв фонтан жидкой грязи.

— Ты бы за дорогой следил, философ, — посоветовал Иван, от толчка чуть не слетевший с сиденья. — Дороги у вас тут хреновые…

— Дороги как дороги, — пожал плечами водитель, вцепившись, однако, в руль обеими руками. — Откуда им взяться другим? Ты еще осенью попробуешь, после месяца дождей… А это так, цветочки. Тебя как зовут?

Водитель снова собирался пофилософствовать. Ему явно нравилось плести словеса вокруг многозначности слов так, чтобы и собеседника в тупик поставить, и себя, речистого, позабавить.

Первым желанием было представить по полной форме, с новым званием, именем-отчеством-фамилией, но печальный опыт общения с Крысом уже давал свои первые результаты. Это старику можно было без особого морального ущерба простить пренебрежение к званию и статусу, а парню с колоритным именем Тепа пришлось бы или морду бить, или наказывать официально. Официально за оскорбление Инквизитора полагалось очень серьезное наказание, а драться не хотелось.

— Ванькой-Каином меня звали, — неожиданно для себя сказал Иван.

— Оп-па… — Водитель оглянулся на Ивана. — Это за что же так?

— За убийство, за что же еще?

— Брата? — с некоторым даже восхищением уточнил водитель.

Даже Всеслав с интересом посмотрел на Ивана.

— Не то чтобы брата, но сослуживца. Не совсем, впрочем, хотя и на службе. — В этом месте фразы Иван сообразил, что выдал что-то уж совсем неудобоваримое, и решил не продолжать.

— По служебной, выходит, надобности? — с понимающим видом произнес Тепа, глянув на Ивана через зеркало заднего вида даже с некоторым уважением. — То есть можешь, если что, и своего грохнуть? Если припрет?

— Если припрет, — подтвердил Иван.

— Это правильно, — кивнул водитель. — Это значит, что, как Пашка, не подставишься… Не станешь стращать там, где нужно было стрелять.

— Это какой Пашка? Астуриас?

— А какой же еще? Ты ж вместо него приехал? Инквизитор?

— Старший Исследователь Объединенной Инквизиции…

— Ох, ни хрена себе! — теперь уже не скрываясь, восхитился Тепа. — Целый Старший Исследователь? А в Инквизиции ты сколько?

— Неделю.

— И снова — ни хрена себе! Такая карьера за семь дней?

— Господь за неделю сотворил мир, — неожиданно вмешался Всеслав.

Иван удивленно посмотрел на него. Водитель даже притормозил автобус и тоже глянул на мальчишку.

— Что уставились? Библию я читал, на Закон Божий ходил… Попробовал бы не ходить.

— A-а… ну тогда — ладно. — Тепа прибавил газу, и автобус снова бойко запрыгал по колдобинам. — Сын твой, что ли?

— Что? — не понял Иван.

— Спрашиваю — сын твой? Этот, в куртке. — Водитель указал пальцем через плечо.

— Не дай бог, — одновременно сказали Иван и Всеслав.

— Тоже верно. Что Инквизитор папой, что дьяволопоклонник сыном — одинаково неприятно и неудобно. Мне сказали, что пацана в интернат завезти нужно. Так?

— Так, — снова в унисон ответили оба и засмеялись.

— Лады, — засмеялся и Тепа. — Это получается у нас крюк в полсотни километров… А у меня бензину… Придется нам рвануть через Малые Брехуны. Это еще сорок километров в сторону. Покатаемся.

— Название забавное, — сказал Иван.

— Название как название. К северному Кордону вообще есть деревня Говнюки. И ничего, люди привыкли. Название давно могли сменить, но ведь их деревня упоминалась в летописи еще в десятом веке. Гордыня, понятное дело, грех, но тут наказание за нее заключено в ней самой. Я — из потомственных Говнюковых! — провозгласил водитель. — Правда, засранцы придумали развлечение — присваивать кому ни попадя звание «Почетный гражданин Говнюков».

Забавный парень, подумал Иван, разглядывая бритый затылок Тепы. Такой живой, непосредственный. Если бы не поглядывал время от времени в зеркало заднего вида строгим, настороженным глазом, совсем можно было бы ему поверить.

В какие забавные места забросила Ваньку-Каина судьба! С такими симпатичными и насквозь прозрачными обитателями. Вначале — Крыс, потом — Тепа.

— Кстати, Тепа, а как зовут у вас господина на вокзале? И заодно, в документах как он значится?

— По-разному его зовут. Кто как. И от настроения зависит тоже. Мужики по пьяному делу и сволочью старой назвать могут. А могут СигизмундОй кликнуть, с ударением на последний слог. За глаза как только не называют… Чаще всего — Белым Кроликом.

— Он мне тоже на грызуна показался похожим, — встрял в монолог Всеслав. — С зубами, носик дергается…

— Белым Кроликом, — с нажимом повторил Тепа.

— А какая разница? — удивился Всеслав. — Что белым, что серым… Не один грызун?

Водитель собрался сказать что-то резкое, плечи приподнялись, и Иван решил вмешаться:

— Он прочитает «Алису». Я прослежу.

— Ну разве что… — Плечи Тепы расслабились. — А то и нарваться можно. Грызун, значит… Молодежь пошла…

Всеслав решил, что его оскорбляют, и набычился.

Иван показал ему кулак.

Мальчишка шмыгнул носом и отвернулся к окну.

Вода текла по стеклам сплошным потоком, дворники на лобовом стекле елозили почти бессмысленно — как Тепа умудрялся разглядеть хоть что-то, было совершенно непонятно.