Инквизитор

Шадек и консьерж продолжали ругаться за спиной, а буквы расплывались у Каспара перед глазами. Но он не хотел ни слушать, ни говорить, ни читать. Он внезапно почувствовал смертельную усталость, его мозг должен был срочно переключить передачу, лучше всего в нейтральное положение, чтобы после небольшой паузы попробовать снова стартовать в это безумие.

Он заставил себя не думать ни о чем, и в первый момент это даже получилось. Но потом он совершил ошибку – закрыл глаза. И так как он слишком долго рассматривал в газете фотографию второй жертвы, лицо учительницы продолжало светиться на сетчатке его глаз, и о покое можно было забыть. На этот раз он услышал визг и скрежет рельсов, прежде чем едкий дым локомотива снова заполнил его нос. Он открыл глаза, и поезд с воспоминаниями тут же прибыл к перрону.

Флешбэк

– Она всегда была тихой девочкой. Слишком тихой. Я беспокоилась, потому что у меня не было причин для беспокойства, если вы понимаете, о чем я.

– Да, конечно.

Он уставился на ржавые разводы от чая на своей пустой кружке и отказался от добавки.

– Вот, посмотрите. – Женщина открыла ламинированную брошюру, которую, видимо, специально нашла и положила на журнальный столик. Между страницами, которые она открыла, был даже заложен маленький листок бумаги. – Видите, что я имею в виду? Все другие смеются. А она даже не смотрит в камеру.

Женщина повернула школьный ежегодник, чтобы он мог лучше видеть, но это было не нужно.

Он знал белокурую девочку с брекетами. У него была ее фотография, он всегда носил ее с собой в бумажнике. Фотография на паспорт, на ней она тоже не улыбалась.

Он закрыл глаза. Вид его дочери вызвал щемящую, до боли, тоску.

– Все в порядке? – спросила она, и ее губы неуверенно дернулись. Он не ответил и еще раз посмотрел на общее фото в ежегоднике, на котором была изображена и эта женщина. Она стояла сбоку, в узких джинсах, заправленных в черные сапоги до колен. Рядом с ее головой чернела звездочка. Он посмотрел ниже, нашел еще одну звездочку и прочитал мелкий текст.

«Катя Адези, классная руководительница 5-го В, начальная школа Вальдгрундшуле, Берлин».

– Что-то не так?

– Нет, только…

Он поискал носовой платок в кармане брюк, наткнулся на помятый железнодорожный билет, который купил сегодня в Гамбурге, и хотел задать учительнице все вопросы, которые его мучали: «Когда вы впервые это заметили? Сколько таких пугающих снимков вы сделали на уроках? Есть ли другие признаки?»

– Я думаю, вам лучше уйти. – Катя Адези встала. – Я и так уже сказала слишком много. Я не хочу ни на кого доносить, понимаете? Возможно, мне просто кажется. – Она почти с жалостью посмотрела на него и пожала плечами. – Мне очень жаль.

Он заметил, что у него не было сил пошевелить языком, чтобы задать хотя бы один из своих вопросов.

– Вы меня понимаете? – Ее улыбка исчезла. – Алё, кто-нибудь дома? – Черты учительницы исказились, и Каспар вздрогнул почти с отвращением, когда затем резко изменился и ее голос.

01:58

– Алё, псих, я с тобой разговариваю…