Инквизитор

Он часто спрашивал себя, почему София вообще оставляла записки с загадками. Тем самым давая своим жертвам возможность спастись, какой не было у Мари. Сначала он думал, что это остатки ее человечности, позже – выражение иррациональной надежды, что и ее дочь смогут вывести из лабиринта мучений одним-единственным словом. Сегодня, спустя столько лет страданий, он понял. Загадки были важной частью наказания. Доказательством ее всемогущества. София толкнула его в ад и оставила ключ торчать снаружи, потому что ей было все равно, придет ли кто-нибудь, чтобы открыть темницу. Потому что она обладала властью и могла в любой момент запереть его снова.

«…подними…»

С той ночи он жил в иррациональном страхе, что София не появилась лишь потому, что спряталась в нем самом. Конечно, не физически, а в переносном смысле. Если она позаботилась о том, чтобы его смогли вывести из бодрствующей комы одним-единственным словом, почему она не могла сделать ему еще одно постгипнотическое внушение, о котором он и не догадывался? Все-таки он долго находился в ее власти, чтобы она успела собрать из его головы всю информацию, необходимую для написания истории болезни.

По этой причине он вздрагивал при каждом телефонном звонке, каждом незнакомом голосе и иностранном слове, которое произносил ведущий новостей. Потому что с тех пор, как спасся из чистилища своей души, он всегда ждал худшего. По этой же причине он организовал и сегодняшний эксперимент. Ему было необходимо знать, насколько она действительно сильна. Нашла ли она путь, как спустя столько лет после исчезновения закрепиться в психике человека.

Хаберланд сглотнул и, почувствовав першение в горле, забеспокоился, не начинается ли у него простуда. Его шрамы немного чесались – как обычно при приближении снега. Первыми давали о себе знать шрамы на груди, но и отмершая ткань вокруг запястий с годами становилась все больше метеозависимой. Неожиданно он почувствовал что-то влажное на правой руке и посмотрел вниз.

– А, это ты, – поприветствовал он виляющего хвостом пса, который во время его разговора с Бахманом убежал в лес. Но он никогда долго не отсутствовал. В последнее время пес все сильнее хромал на заднюю правую лапу, даже после коротких прогулок, а правый глаз видел все хуже. Давно прошли те времена, когда Тарзана приходилось сдерживать на поводке. – Сейчас нам обоим нужно быть осторожными, чтобы не споткнуться, а? Мы ведь еще хотим навестить сегодня Мари.

Он погладил постаревшего пса по голове и в последний раз обернулся. Вилла темным монолитом упиралась в серое зимнее небо. Нижние окна были забиты стальными пластинами, на других этажах последний маклер согласился просто задернуть старые гардины. Во всем доме не светилось ни одно окно. Лишь над входом болталась маленькая строительная лампа.

Хаберланд прищурился. На мгновение ему показалось, что он заметил движение за выцветшими гардинами. Там, наверху, на пятом этаже под самой крышей. Но было уже темно, а кроме того, ему пора бы знать, что здесь, на территории бывшей клиники, даже в самый ясный день было тяжело отличать реальность от иллюзии.

Наверное, ему просто показалось. Или это была крыса. А может, сквозняк, потому что где-то было разбито стекло. Хаберланд подтянул рукав и почесал запястье.

«Метеорологи правы. Скоро пойдет снег», – подумал он и повернулся к Тарзану, который выжидающе смотрел на него.

– Как думаешь? Может, в этом году будет белое Рождество?

Пытаясь схватить воздух, пес радостно щелкнул зубами, и Хаберланд последовал за ним. Слишком быстро. Он покачнулся и испуганно взмахнул левой рукой. Он едва не потерял равновесие, но затем устоял на ногах и пошел по следам, которые его сапоги оставили в замерзшей грязи по пути сюда. Осторожно, шаг за шагом, он спускался по подъездной дорожке. Прочь от старой виллы на горе Тойфельсберг, которая когда-то таила в себе источник его самых больших страхов, а сейчас, опустевшая и обескровленная, ждала наступления чуда. Что кто-то придет, сотрет с мебели пыль прошлого, разожжет в камине огонь и включит в каждом окне яркий свет, который будет оберегать от темных воспоминаний и загонит злых духов в подвал забвения.

И чтобы все опять стало так, как было раньше.

Дополнения, благодарность и извинения

Не знаю, как вы, но я отношусь к людям, которые всегда сначала читают слова благодарности, прежде чем приступить к первой главе. Это уже не раз испортило мне удовольствие от чтения, потому что многие авторы используют последние строчки своей книги, чтобы снабдить читателей полезными литературными советами, которые зачастую раскрывают ключевую тему, а тем самым и интригу романа.

Зачем я пишу это здесь? Затем, что и сам с удовольствием дал бы вам сейчас советы, как углубиться в медицинские темы, которые я затронул в этом психологическом триллере. Хотя многое из этого кажется невероятным, но большая часть действительно (снова) широко обсуждается.