Инквизитор Эйзенхорн

- Ха! Припоминаю. Ты говоришь о том заведении на улице Зансипля? Там ещё хозяин пропивал всю выручку?

- «Жаждущий Орёл», - ответил я.

Он все помнил. Но, казалось, Титус испытывает меня.

- Точно, «Жаждущий Орёл»! Как ты и сказал, мы провели там немало ночей. - Он поднял свой бокал с прозрачной охлаждённой выпивкой.

- Вскинь, опрокинь, и нальём ещё по одной!

Я повторил старый тост и чокнулся своим хрустальным бокалом, наполненным дорогим амасеком.

На мгновение мне показалось, что мы и вправду вернулись в те прекрасные старые времена. Тогда нам обоим было по девятнадцать лет, в наши головы то и дело ударяли моча и прометиум, нас недавно подняли до ранга дознавателей, и мы, студенты старого инквизитора Хапшанта, готовы были выйти на бой со всей чёртовой Галактикой. Только пять лет спустя, почти одновременно, нас повысили до полного инквизиторского чина и наши карьеры начались всерьёз.

В девятнадцать лет, пьяно покачиваясь, мы кутили в дрянном баре на улице Зансипля, посмеиваясь над своим прославленным наставником и сливаясь с жизнью. Сливаясь с ней настолько безудержно, как, наверное, возможно только в юности.

Другая жизнь. Далёкая и безвозвратно ушедшая. Теперь я уже не тот Грегор Эйзенхорн. А этот мужчина с длинными, подвязанными шнурком седыми волосами и покрытым шрамами лицом, одетый в термоблокирующий костюм, больше не был прежним Титусом Эндором.

- Ты мог бы и предупредить, - начал я.

- Что я и сделал.

- А ещё тебе стоило присоединиться к нам за ужином, - пожал я плечами. - Джарат снова превзошла себя.

- Я понимаю. Но тогда… - Он сделал паузу и задумчиво погонял по кругу кубики льда в бокале. - Но тогда стало бы известно, что инквизитор Эндор нанёс визит инквизитору Эйзенхорну.

- Всем и так прекрасно известно, что они старые друзья. В чем проблема-то?

Эндор поставил бокал на стол, расстегнул застёжки на поясе и стянул через голову верхнюю часть своего маскировочного костюма.

- Слишком жарко, - заметил он.

Его нижняя рубашка потемнела от пота, а на шее на чёрном шнурке все так же висел кривой зуб заураптора. Да, этот зуб. Много лет тому назад я извлёк его из ноги Титуса, после того как ему удалось прогнать зверя. Это случилось на Бронтотафе дюжину десятилетий тому назад, а то и больше. Тогда мы вдвоём помогали Хапшанту в операции, проводимой в туманных топях этой планеты.

- Я прибыл сюда ради Новены, - сказал он. - Меня вызвали, чтобы присоединиться к свите Орсини. Смею предположить, то же самое можно сказать и о тебе. Мне хотелось поговорить с тобой и сделать это как можно дальше от любопытных ушей.

- Поэтому ты и вломился в мой дом?

Он глубоко вздохнул, прикончил свою выпивку и пошёл к бару в углу комнаты, чтобы налить ещё.

- У тебя неприятности, - произнёс он.

- В самом деле? С чего бы это?

Как ни в чём не бывало, Эндор продолжал срезать цедру с лимона.

- Не знаю точно. Но ходят слухи.

- Всегда ходят какие-нибудь слухи. Он резко повернулся ко мне:

- Отнесись к этому серьёзно. - Его глаза неожиданно приобрели очень жёсткое выражение.

- Договорились, я слушаю.

- Ты знаешь, как крутится мельница слухов. У кого-то всегда имеется причина их распускать. Стали ходить кое-какие россказни. И поначалу я не обращал на них внимания.

- Россказни?

Он вздохнул и уселся в кресло с новой порцией выпивки.

- Поговаривают, что ты… нечестив.

- И что именно говорят?

- Будь ты проклят, Грегор! Я же не один из твоих подозреваемых, которых надо допрашивать! Я пришёл как друг.

- Друг, который взломал мне дверь и одет в маскировочный костюм…

- Ты не мог бы заткнуться хотя бы на минутку?

- С удовольствием. Если ты перейдёшь наконец к делу, - помедлив, ответил я.

- В первый раз я просто услышал, как кто-то наговаривает на тебя.

- Кто?

- Не имеет значения. Я вмешался и высказал им всё, что думаю. Но потом я снова услышал эту историю. Эйзенхорн - нечестивец, сбился с праведного пути.

- В самом деле?

- Потом я услышал другое. Теперь говорили уже не «Эйзенхорн - нечестивец», а «Есть серьёзные люди, имеющие повод полагать, что Эйзенхорн стал нечестив». Так, словно эти подозрения приобрели официальный статус.

- До меня ничего подобного не доходило, - произнёс я, усаживаясь поудобнее.

- Конечно нет. Кто же мог сказать тебе такое в лицо, кроме друга… или судебного собрания Внутренних Расследований?

Я приподнял брови:

- Ты, похоже, и в самом деле обеспокоен, верно?

- Чертовски верно. Кто-то держит тебя на прицеле. Кто-то, имеющий влияние в высших эшелонах. Каждый твой поступок да и вся карьера находятся под наблюдением.

- Ты делаешь выводы на основе слухов? Да ладно тебе, Титус. Я знаю многих инквизиторов, у которых найдутся причины поставить на мне крест. Монодоминанты из кабинета Орсини и идеалисты пуритане, сплотившиеся вокруг него в могущественный блок. Кроме того, радикалы со своими взглядами. Тебе это известно. Мы, амалатиане, среди них пользуемся дурной славой.