Инквизитор Эйзенхорн

Основные канаты подъемника представляли собой толстые стальные тросы, но сейчас они слабо покачивались на ветру между опорами и казались весьма ненадежными.

- Впрочем, есть лестница, - добавил Фишиг. - Прямо в скале рядом с подъемником.

Мы подошли к заброшенным причалам. Если не считать завываний ветра, тишину нарушало только тихое позвякивание ржавых цепей. У причала был пришвартован корабль - современный океанический двадцатиметровый экраноплан цвета полированной стали. Трафаретные изображения на его борту подсказали нам, что это чартерное судно из Финъярда - предположительно то самое, которое Туринг нанял, чтобы добраться до острова.

Матросов или кого-нибудь из команды видно не было, да и все люки оказались задраенными. Наши приборы не определяли и работы какой бы то ни было автоматики.

- Хотите, чтобы я забралась внутрь? - спросила Кара.

- Возможно…

Крик Хаара не дал мне договорить.

Он стоял в дверях ближайшего модульного строения - посадочного ангара, установленного над водой на сваях, - и указывал в темноту здания. Я поспешил к нему. В полумраке я смог увидеть четыре тела, лежащие на дощатом настиле у пересохшего колодца. Фишиг опустился на колено возле одного из них.

- Местные моряки. Документы так и лежат в их карманах. Рабочие из Финъярда.

- Как давно их убили?

Фишиг пожал плечами:

- Возможно, они пролежали здесь сутки. В каждом случае по одному выстрелу в затылок.

- Экипаж судна.

Годвин поднялся.

- Дело начинает проясняться.

- Почему же они не сбросили тела в море? - поинтересовался Хаар.

- Потому что экраноплан весьма сложен в управлении и экипаж им был необходим живым, чтобы добраться сюда, - предположил я.

- Но если они убили их, как только оказались здесь… - заговорил Хаар.

Я прошелся по ангару.

- Это значит, что они не собираются покидать остров. По крайней мере, не на этом судне.

Я приказал Каре Свол взломать дверь рубки экраноплана. Внутри не оказалось ничего интересного, только кое-какое оборудование и разный хлам, принадлежавший экипажу. Все остальное пассажиры забрали с собой.

Единственное, что нам удалось узнать, учитывая грузоподъемность экраноплана и количество спасательных жилетов, так это то, что с Турингом на Миквол могло прибыть порядка двадцати человек.

- Они отправились вглубь острова, - решил я. - И туда же двинемся мы.

- Передать Ди, чтобы готовила катер? - спросил Бегунди.

- Нет. Мы пойдем пешком. Мне бы хотелось подобраться к Турингу как можно ближе, прежде чем он обнаружит нас. Катер мы сможем вызвать, когда он нам потребуется.

- Медее это не понравится, Грегор, - предупредила Биквин.

Я и сам это прекрасно понимал.

Я полагал, что Медея заслужила право отомстить за отца. Месть не могла быть достойным мотивом для действий инквизитора. Но не для своевольного, вспыльчивого боевого пилота.

Однако ее невоздержность могла стать нам помехой. Я хотел взять Туринга чисто, и меня вовсе не радовала мысль, что, обуреваемая слепой яростью, Медея сорвется и натворит дел.

Биквин была права. Медее это и в самом деле не понравилось.

- Я иду!

- Нет.

- Я иду с вами!

- Нет! - Я схватил Бетанкор за руку и заглянул ей в лицо. - Ты не пойдешь. Не сейчас.

- Грегор! - завопила она.

- Послушай! Подумай об этом спокойно…

- Спокойно?! Этот ублюдок убил моего отца…

- Послушай! Я не хочу, чтобы нас обнаружили раньше времени. Это означает, что катер останется здесь. И мне необходимо, чтобы судно было готово взлететь по первому сигналу, то есть ты должна остаться на борту! Медея, ты единственная, кто может им управлять!

Она освободилась от моей руки, отвернулась и уставилась на волны.

- Медея?

- Ладно. Но я хочу быть там, когда…

- Ты там будешь. Я обещаю.

- Клянешься?

- Клянусь.

Она медленно развернулась и посмотрела на меня. В ее глазах все еще горела ярость.

- Поклянись на своей тайне, - сказала она.

- Что?

- Сделай это по-главиански. Поклянись на своей тайне.

Теперь я вспомнил. Главианская традиция. Они считали, что клятвы более надежны, если подтверждаются обещанием разгласить самые личные, самые глубокие тайны. Полагаю, в давние времена это означало, что главианский пилот обязуется обменяться ценными техническими или навигационными секретами с кем-то еще, что являлось испытанием на верность и честность. Однажды, много лет назад, этого от меня потребовал и Мидас. Он заставил меня пообещать ему трехмесячный отпуск, когда я вынуждал его работать чрезмерно много. Но такой возможности не представилось, потому что на нас наваливалось то одно, то другое дело, и в итоге мне пришлось рассказать ему, что я люблю Елизавету и каждой клеточкой своего тела мечтаю быть вместе с ней.

Тогда это было самой глубокой, самой темной моей тайной. Как все-таки меняются со временем некоторые вещи.

- Я клянусь на своей тайне, - сказал я.

- На самой серьезной тайне.

- На своей самой серьезной тайне.

Она сплюнула под ноги, а затем быстро облизала свою ладонь и протянула ее мне. Я повторил эти жесты и пожал ее руку.

Мы оставили Бетанкор, Эмоса, Дахаулта и Вервеука в боевом катере и направились к каменной лестнице.