Инквизитор. Хроники последнего бастиона

Насыпная дорога сменилась брусчаткой Орденской площади. Над крышами домов выплыл шпиль башни Тригмагистрата, подобно указывающему персту каменного великана. Символ правды, символ веры, символ непогрешимости решений. Максимилиан заметил, что в одном из окон под самой крышей горит свет. Глаза его хищно сощурились.

Стражи вышли на площадь. Остановились. Угрюмо осмотрелись.

Между фонтаном и выходом на Торговую улицу горели костры. Черными изломами на фоне пляшущего огня высились наспех установленные виселицы. Больше половины из них уже не пустовали, превратившись в страшные качели мертвецов. Вонь горелой плоти, мешаясь с угаром тяжелой копоти, стелилась над площадью. Шум сотен кричащих и орущих голосов создавал несмолкаемую какофонию, нестерпимый гул, давящий на уши.

Таронский непроизвольно поморщился. На этой площади казнили. Казнили массово, не разбираясь, не милосердствуя. Слишком хорошо ему была известна эта картина времен охоты на ведьм, времен Месяца Костров. Вот только кто кого казнит на сей раз?

К ним уже бежали. Не размахивая оружием — радостно махая руками. Исидор коротко выдохнул команду, Стража разошлась полумесяцем, обнажая клинки.

— Что происходит? — Глава Стражи шагнул вперед, гордо подняв голову.

Именно таким его знали горожане — несокрушимым, властным.

— Милсдарь Глава Стражи! — один из подбежавших, коим оказался средних лет мужчина в шахтерской робе, радостно улыбался. — Мы отбили у бунтовщиков центр города! Мы гоним их назад, к ворота! Велите снарядить погоню!

— Ты кто? — смерил его взглядом Флайфайер.

— Сормик это, — звонко ответил за шахтера второй встречающий, в сизой ливрее студиоза. — Он организовал баррикады на подступах к башне Тригмагистрата!

— Бой на улицах еще идет, — продолжил Сормик, — Эти темные подожгли северные кварталы. Много бойцов, оказывается, к ним переметнулось, потому сразу по всему городу и вспыхнуло.

Исидор при словах о темных бросил взгляд на Таронского, потом обратился к своим:

— Грин, доберись до казарм, узнай о положении в целом. Мэд, ты собери стражников и приведи их сюда. Айона и Корт — двигайтесь к Северным воротам, оцените что там и как. По возможности помогите. Все, выполнять!

Четверка Стражей бросилась кто куда, выполняя приказы командира.

— Это что за цирк? — подойдя поближе к Сормику, спросил Таронский, подбородком указывая на виселицы с кострами.

— Так это, милсдарь инквизитор, пленных казним. Народ требует.

— Так скоро? — Максимилиан нахмурился. — Самосуд? Без следствия и допросов? Скольких из казненных проверили на причастность к бунтовщикам?

Шахтер непонимающе перевел взгляд с Таронского на Главу Стражи, и обратно.

— Я же говорю, они вместе с этим, с Греем, с подстрекателем. Тут и так все ясно! Кого где поймали — кто ж тут разберет то теперь?

— Немедленно прекратить, — с нажимом проговорил Максимилиан, надвигаясь на Сормика и повышая тон. — Есть высший закон, без соблюдения которого вы ставите себя на одну грань с этими бунтовщиками!

— Да ты что! — вдруг взвился шахтер, потрясая пудовыми кулаками. — Да ты никак с ними? Что же это делается? Ты защищаешь их?

Таронский нехорошо усмехнулся, потащил из ножен меч.

— А ну успокоились! — прорычал Андреас. — Сормик, идите к своим!

Перечить Главе Стражи разъяренный шахтер не стал, лишь зло зыркнул глазами на Таронского, подтолкнул товарища в ливрее. Они быстрой походкой стали удаляться в сторону костров. Лишь донеслось:

— Людишек пожалел, святоша. Как деревни сжигать десятками, так запросто…

Таронский дернулся, как от удара, рванулся было за работягой.

— Да что с тобой такое? — Страж дернул назад тяжело дышащего Максимилиана. — Меч в ножны! Это приказ!

Рассерженной кошкой инквизитор отпрыгнул в сторону, отвел в сторону клинок. Лицо его перекосила гримаса ярости, рот ощерился в зловещей усмешке. В глазах плясал безумный огонек. Казалось, еще миг — и Максимилиан бросится на высокого воина, недвижимо застывшего перед ним.

Но вдруг что-то подломилось внутри Таронского. Худая фигура его как будто оплыла, плечи поникли. Кончик меча звякнул о камень брусчатки, голова безвольно опустилась.

— Как же я опустошен, — долетела до Андреаса фраза-выдох.

Но мгновение спустя перед Главой Стражи вновь стоял холодный и расчетливый инквизитор, привыкший недрогнувшей рукой судить и казнить. По крайней мере, так выглядело внешне, ибо один лишь Свет знал, что творится на самом деле под черным панцирем служителя Ордо Стратиус.

Максимилиан, не поднимая глаз, убрал меч в ножны, выпрямился. Тяжелый плащ, словно крылья нетопыря, спрятали руки. Бритая голова белела на фоне ночных костров.

— Я прошу простить меня за этот срыв, — произнес Таронский все еще немного хрипловатым голосом. — Тяжелая неделя. Почти не спал. Мне пора идти.

— Куда вы направляетесь? — спросил Андреас.

Уже поворачиваясь в сторону башни Тригмагистрата, инквизитор ответил:

— Я же Рэкис, поступь рока, — Таронский усмехнулся. — Вот и пойду ставить точку в судьбе.

— В чьей же?

— Возможно и в своей, — туманно ответил инквизитор и посмотрел на Флайфайера глазами, полными пустоты. — И вы идите, вас уже зовут.