Инквизитор поневоле (СИ)

Погасив артефакт и закрыв крышку сундука, я ещё раз потёр так и не переставшее колоться кольцо и, со вздохом достав «Наставления инквизитору», плюхнулся с ними на кровать, читать. Надо же, в конце-то концов, понять, что это такое и как с этим жить дальше.

А уже через полчаса чтения я отложил книжку и смачно выругался. Оказывается, символ инквизитора является не только защитным артефактом и источником инквизиторской магии, но ещё и своего рода детектором правильности совершаемых поступков и действий. Фраза корявая, но суть была именно такой. За откровенно преступное деяние инквизитор мог неслабо так отхватить от собственного кольца. Вплоть до самой натуральной смерти. Поэтому среди инквизиторов преступников не водилось.

За ошибки и заблуждения наказания, конечно, не имелось, все могут ошибаться, но вот бездействия кольцо не прощало. Похоже, та тайная деятельность завхоза, о которой я знал, кольцом воспринималась как незаконная, и оно подгоняло меня к активным действиям. И судя по прочитанному, чем дольше я с этим буду тянуть, тем сильнее оно станет долбить меня током. Перспективочка не очень, я вам скажу.

В общем, просто так пройти мимо совершаемого преступления и правонарушения я теперь физически не могу — кольцо не даст. А значит, отсидеться не получится.

Тут меня кольнуло особенно сильно, и я, подскочив как ужаленный, завопил:

— Да иду я уже, иду!

После чего, несмотря на опустившуюся на город ночь, побрёл к тайному проходу в лабораторию Иквуса, пробормотав на ходу:

— Покоя мне теперь точно не будет. Тут же каждый второй в чём-нибудь да замешан.

* * *

Кто-то, где-то, с кем-то.

— У инквизиторов новое оружие.

— Очередное?

— Ирония тут неуместна.

— Всё так серьёзно?

— Более чем.

— От кого информация?

— От агента «Двацатый». Не морщись, я же не виноват, что он безграмотный, сам так псевдоним записал. Теперь уже не исправишь.

— И что он видел?

— Не только видел. Прочувствовал на себе. Артефакт, стреляющий небольшими огненными шарами.

— Насколько небольшими?

— Не больше кулака.

— Ну и? Такие даже щит первого класса удержит.

— У них на ковролёте третьего класса стоял. Двацатый говорит, что пробило почти сразу.

— Это как?

— А вот так. За несколько секунд около двух десятков попаданий. Щит просто лопнул. Выжили по чистой случайности.

— Это точно был один артефакт?

— Точно.

— Ты понимаешь, что это значит?

— Более чем.

— Ладно, ступай. Я доложу куда надо.

Глава 4

В лабораторию Иквуса я попал легко, проход был всё там же. Спустился по ступенькам вниз, прошёл булькающее, капающее и бегущее по стеклянным трубочкам хозяйство и без стука вошёл в кабинет.

Остановившись сразу за порогом, я оглядел задумчиво сидящего в кресле завхоза и, тихо вздохнув, сказал:

— Ну здравствуй, Сева.

— Здравствуй… — негромко ответил тот.

Он был одет в неизменный свой чёрный и безупречно сидящий на нём камзол, что вызывал во мне постоянную зависть. Спокойный и хладнокровный — даже моё появление не смогло поколебать его уверенность в себе. Хотел бы я быть таким.

Неторопливо поднявшись, Иквус пробежался взором по моим одеяниям инквизитора и чуть замер на кольце. Взглянув затем мне в глаза, сообщил:

— Когда я узнал, кем ты стал, то сразу понял, что ты здесь появишься.

Я пожал плечами, чуть вымученно улыбнувшись.

— Я просто не мог по-другому.

— Знаю, — ответил он. Полувопросительно-полуутвердительно произнёс: — Кольцо, да?

— Да, — кивнул я.

— Что ж, когда-нибудь это должно было закончиться.

Я немного напрягся после таких его слов, но завхоз, выйдя из-за стола, просто обошёл меня, выходя в лабораторию. Потянувшись за ним, я увидел, как он, пройдя к дальнему столу, тушит реторты под колбами. Затем буквально один пасс рукой — и вся посуда вместе с содержимым взмывает в воздух и с хрустом спрессовывается в единый пульсирующий шар. Ещё миг, и шар проваливается в открывшуюся воронку портала, исчезая без следа, оставляя девственно чистый стол.

На мой немой вопрос Иквус кривовато ухмыльнулся и заявил:

— От некоторых вещей надо избавляться решительно и без сожалений, чтобы жить дальше, а не мучаться угрызениями совести.

Тут, вспомнив о ломке, которая ждёт всех подсевших на завхозовский элексир, я всполошился:

— Погоди, а что же будет со всеми-то? Ты ведь сам говорил, резко отменять прием нельзя!

— Нельзя, — ответил тот. — Но это — уже твоя проблема.

— Блин, да как так-то! — возопил я, не ожидавший такой подлости от почти товарища, каковым я с некоторых пор считал завхоза.

— Думаешь, я сделал это назло тебе? — повернулся ко мне Иквус. — Нет. Не сделай я этого, и тебе пришлось бы делать самому.

И я вдруг понял, что он прав. Вряд ли кольцо позволило бы оставить производство наркотика как есть, тем более, что я и сам в глубине души считал это неправильным.

Вот только считать — дело одно, но вот так, одним махом лишить подсевших на него очередной дозы…

— Что делать, что делать-то? — схватился я за голову.