Инквизиtor (СИ)

В глубоком сне он вспоминает её улыбку, беседы о флаге: - «Голубой должен быть наверху, а разделили битвы красных с белыми». Вот у него и был голубой наверху. В стакане плескался в Федерации. Забавная она всё-таки, эта странная сумасшедшая. С копной непослушных волос, пахнущих полем из детства, с глазами, цвета майской травы. С улыбкой, ради которой он придумывал всегда новые истории. С бледной кожей, на которой проступал румянец каждый раз, когда он прикасался к ней. Его звали Мирон. Она его называла - Мир. В этих буквах для него слились вся боль и отчаяние от невозможности быть её миром. От предательства и неизбежности.

Если Ангелы действительно существуют, отдал бы всё, за то, чтобы она взяла его за руку и забрала с собой в тот дивный мир, о котором говорили ночами, где тихий шёпот по утрам и больше нет кошмаров пережитой войны во снах.

Сотрудник подошёл ближе к обездвиженному телу. Похлопал его по щекам. Постучал кулаком в металлическую дверь.

- Уносите!

Она. Полгода назад

Весеннее солнце игриво преломлялось в гранях стеклянной вазы. Солнечные зайчики прыгали по стене. Напротив меня женщина средних лет, невысокого роста, пронзительным взглядом всматривается в мои реакции на беседу. Елена – психолог, проводит со мной сеансы, на которых я рассказываю ей всякую ерунду. Она пытается местами анализировать мои истории, но чаще всё заканчивается её недовольством. По её мнению, я убегаю и прячусь от откровенности. От собственных мыслей, от эмоций, от предметного разговора о том, что же меня беспокоит и почему я решила, что терапия мне нужна.

- Что вы сегодня чувствуете? - строго спрашивает она, стараясь удержать моё внимание.

- Мне сегодня хорошо: светит солнце, - продолжаю наблюдать за игрой света на стене.

- А почему для вас это так важно? - пытаясь вытащить меня из моих мыслей, спрашивает она.

- Не знаю. Может же человеку быть просто хорошо от того, что светит солнце в окно.

- А было ли у вас такое, чтобы солнца не было видно? - голос Елены становится мягче.

Ищу ответ. Внутри меня нить связи с реальностью обрывается щелчком, создав вакуум внутри. Темнота окутывает комнату, в тишине мыслей отчётливо слышны только капли воды.

Елена сосредоточенно смотрит на меня. Заметив мои слёзы, спрашивает.

- Анна, где вы сейчас находитесь? - интонация меняется.

- Не знаю. Темно, только капли слышно.

- Какие капли? Обо что они стучат? Осмотритесь.

- Стекают через крышу на землю, - пытаясь понять, что происходит, отвечаю я.

- Вы можете встать и включить свет там?

- Нет, у меня руки скованны! - панический страх поглощает сознание.

Капли продолжают стучать монотонно, погружая в транс.

- Вы там одна? - Елена старается не оставлять меня наедине с воспоминаниями.

- Да, я жду его.

- Кого? - строгий голос.

- Когда он приходит, открывается дверь, оттуда проникает немного света. Его образ в лучах искрится.

- Кто он?

- Не знаю, но я люблю, когда он приходит. Он приносит еду в железной миске, и его руки для меня как жизнь. Сильные, крепкие, без перчаток. Иногда он гладит меня и прижимает к себе.

- Вы видели его лицо? - психолог старается не дать мне уйти глубоко в болезненные воспоминания.

- Мне нельзя смотреть на него.

- Как вы там оказались?

- Не знаю, но его долго нет, - внутри меня волнение достигает пика.

- Что произошло? - заметив мои переживания, уточняет Елена.

- Он не пришёл, я умерла.

- Вам сейчас нужно умереть там. Представить, как вы покидаете тело. Этого больше нет. Вы здесь и сейчас, - Елена выводит меня из подвала памяти. - Отпустите то тело. Оно уже не ваше.

Яркий свет солнца обнимает меня радостью настоящего дня.

- Что это было? - удивлённо спрашиваю я.

- Возможно, просто воспоминания вашего подсознания. А что с тем мужчиной?

- Не знаю, но я его не боялась,… - задумавшись, пыталась найти ответ. - Любила.

- Любить того, кто держит в подвале? Это же нездоровая любовь! - психолог смотрит на меня с ужасом в глазах.

- Я же не знаю, что было до!

- Не важно, не может быть такой любви. Это не любовь. Это другое, - Елена подает мне стакан воды.

- Что? - спрашиваю её я, не успев отойти от шока сеанса.

- Стокгольмский синдром. Видимо, это то, с чем нам придётся работать. Ваши отношения предыдущие, о которых вы говорили, они в разной степени все напоминают этот сюжет. Вы словно ищите ту любовь, пережитую когда-то, наделяя мужчину ролью палача.

- Он не палач! - возмущаюсь я в ответ, не ожидая от себя такой реакции.

- А кто?

- Он – спаситель.

- Хорошо, кого он спасает?

- Не знаю и не хочу к этому возвращаться.

- Анна, давайте с вами просто договоримся, Любовь – это совсем другое чувство. Мужчина не должен вас удерживать на цепи, чтобы вы чувствовали заботу о себе.

- Что, если мои перепады настроения – это чувство, что он есть где-то? Моя вторая половинка. Он занят чем-то важным, и когда ему нужна энергия, он думает обо мне?

- Что за половинка? Люди рождаются целыми. У вас свой запас энергии на ваши задачи. У него – свой, - Елена возмущена. - Это какая-то душевная инвалидность. То, что вы описываете.