Инквизитор (СИ)

Все господа аудиторы встали и поклонились народу, а магистр Кранц произнес:

— Мы рады, господин барон, помочь вам, но это не только наша заслуга. Мы просто приехали и посчитали, а порядок в вашем доме наводит ваш славный коннетабль.

— Да-да, — закивал барон, — тут вы правы, тут вы правы.

— О вашем добром коннетабле молва идет по всей округе. — Добавил Деркшнайдер.

— Да, вы все не лыком шиты, — сказал барон, — поэтому я приглашаю вас и коннетабля на прощальный обед.

— Мы польщены, господин барон, — улыбался магистр.

Так и начался добрый обед, перешедший в ужин.

К вечеру, когда вино и веселье лилось рекой, а Волков был уже не совсем трезв, к нему подошел старый слуга барона Ёган и сказал на ухо:

— Господин коннетабль, вас там девица дожидается.

— Девица? — Спросил солдат. — Девица — это кстати.

Он извинился и вылез из-за стола, не смотря на протесты барона и аудиторов. Пришлось пообещать вернуться.

Во дворе замка его ждала Брунхильда.

— Деньги вы-то мне не отдали, — не здороваясь, с разрежением начала она.

— Деньги? Какие еще деньги?

Волков улыбался, пытался ее обнять и схватить за грудь.

— Да не придуривайтесь, я ушла утром, а деньги не взяла. Десять крейцеров, гоните! — Она не давала себя ни обнять, ни хватать. Ловкая.

— А-а, ты про деньги, — он все-таки пытался ее обнять, но девушка была непреклонна.

— А ну-ка, куда вы! — Девушка вырвалась из его рук. — Не лезьте ко мне, я за деньгами пришла.

— Да ладно тебе, — не отставал солдат.

— О-о, а вы, оказывается, бельма залили. А я чувствую, винищем несет, — злилась девица. — Сказала «нет», значит — «нет».

— Ишь ты, «нет» она сказала.

— Вижу, пьяный вы. Ладно, завтра приду, — она собралась уходить.

— Стой! — Волков полез в кошель, стал отсчитывать монеты, — вот, держи. Только расскажи, что в шаре видела.

— Ой, отстаньте вы, чтоб вам пусто было, — девица уже разозлилась не на шутку и пошла прочь.

— Стой! Возьми деньги! — Волков догнал ее. — Бери пятнадцать крейцеров даю.

Девушка быстро, как кошка лапой, забрала деньги, тут же закинула их в лиф платья, развернулась и быстро пошла, не прощаясь.

— Да стой ты! — Догонял ее Волков. — Расскажи, что в шаре видела, мне нужно знать, чтобы поймать вурдалака. В умной книге написано, что женщины в шаре могут что-то увидеть. Я-то ничего толком, кроме глаза ведьмы, там не видал.

Брунхильда остановилась, посмотрела на него исподлобья и сказала:

— Я видела, как людоед моего брата убивал.

— Да иди ты?! — Не поверил солдат.

— Да, — злобно сказала девушка. — Видела я, как он ему ногой на поясницу наступил и за ногу его дернул, а поясница хрустнула, а упырь моего брата закинул на плечо, — девушка всхлипнула. — А он еще жив был, а кричать не мог, и на меня смотрел, а людоед шел себе…

— А где ж это было? — Спросил Волков.

— Ой, да отвяжешься ты от меня?! — Заорала девица на весь двор. — Зачем пытаешь?! Через кусты он шел, — она зарыдала, — по болоту.

Девушка кинулась бежать вон из замка, солдат за ней не пошел, стоял, чесал подбородок и думал, а затем он двинулся в донжон, но не дошёл, ему стало и не до застолья у барона, да и хмель как-то выветрился на улице.

Думал, ходил, и остановиться не мог, зашел на конюшню и велел конюху оседлать одного из своих коней. И пока не стемнело, поехал в деревню, толком сам не зная зачем. Доехал до площади, остановился у виселицы, где висел упырь, некоторое время рассматривал его в нелепой надежде узнать что-то, что помогло бы ему найти хозяина этой твари. Так ничего и, не увидев, поехал в трактир, где должен был быть монах, там он его и нашел.

Тот сидел в углу и старался не обращать внимание на пьяный гомон, распутные песни и веселых местных девок. Он следил за разносчицами еды, отмечая на клочке бумаги количество пивных кружек и тарелок, что те разносили, после чего плюсовал деньги в длинный столбец. Когда Волков сел рядом, монах обрадовался:

— О, вы! Говорят, барон управляющего сегодня на смерть осудил.

— Да Бог с ним, с управляющим, у тебя как дела?

— С деньгами как обычно, деньги идут, но будет хуже, чем вчера. Вчера, когда упыря вешали, много народу пришло.

— Завтра управляющего вешать будут, еще больше народу придет. С управляющим мы вопрос решили, а вот что с вурдалаком делать — ума не приложу.

— По чести говоря, я и сам не знаю, — сказал молодой монах, — думая об этом. Деньги считаю, а сам думаю. Понятно только одно — пока мы гул мастера не изловим, он так и будет людей в трупоедов обращать, а вам так и придется их развешивать.

— В том то и дело, — соглашался Волков. — Я надеюсь, что шар нам поможет.

— Который вы у ведьмы отобрали? Злой он, как он поможет?

— Пока не знаю, ты сам-то в нем что видел?

— Да муть одна. По сути, ничего и не видел.

— Вот и я по сути… — Солдат замолчал и случайно обратил внимание на девочку лет четырнадцати.

Та была в убогой одежде, босая. Она грязной тряпкой вытирала разлитое пиво со стола и лавки. Волков спросил:

— А это кто?

— Это? — Взглянул монах. — Это Агнеска, сирота. У нее одна бабка болящая, а девчонка тут пробавляется. За еду да деньгу медную.

Волков окликнул девочку и поманил рукой.

— Пойди-ка сюда.