Инквизитор Светлого Мира

Вальдес обладал красивым тембром речи – чувственные нотки, придающие эротический оттенок любому слову, произнесенному им, были важной составляющей его успеха у женщин. Слово "инквизиция" он произнес так, как можно было бы произнести "Te quiero" [7]на ушко любимой.

Девушка слегка порозовела, но все же не отвела взгляд.

– Я – студентка, – сказала она. – И я пишу курсовую работу, посвященную заблуждениям и жестокости инквизиции. Вы не находите, что все это отвратительно?

Она ткнула пальцем в толстое стекло стенда. Показала на гравюру, изображающую обнаженную женщину, распятую на колесе вниз головой.

– О да, – кивнул головой Вальдес. – Это ужасно! Это просто отвратительно!

В его "отвратительно" прозвучало такое горячее вожделение, что его хватило бы, чтоб растопить лед в холодильниках всего средиземноморского побережья.

– Хм! – девушка покачала головой. – Слушай, а ты странный парень! Как тебя зовут?

– Вальдес.

– Это фамилия, – произнесла она утвердительно – как человек, который не только знает многое на этом свете, но и уверен, что имеет правильное во всех отношениях мнение. – Вальдес – это фамилия. А имя?

– Вальдес. Вальдес – это все. И имя, и фамилия. Я просто Вальдес.

– В честь Великого Инквизитора?

– Да, Великий Инквизитор. Только это не в честь него. Он – это и есть я. Я снова родился – так было предписано судьбой.

– Снова родился?.. – Девушка озадаченно потерла пальцем переносицу. – Но ведь это уже не христианство, да? Реинкарнация – это что-то индуистское. Или, по крайней мере, это можно отнести к манихеизму…

– Это не имеет значения. – Вальдес старался сдержать свою тонкогубую усмешку, не дать ей выползти на лицо, чтобы не испугать девушку. – Не думай, что я псих. Я нормальный человек. Я не извращенец. Только… Знаешь, у каждого в душе есть что-то свое, отличающее его от других. Это – мое. Я – Вальдес. Не знаю, почему я говорю тебе это. Я ни с кем не разговаривал так… Извини.

Он опустил глаза. В сегодняшнем разговоре все было как-то не так. Все то, что обычно возвышало его над ничтожными тварями, называющими себя людьми, куда-то испарилось. Был в этой девушке некий секрет, делающий ее равной ему, а может быть, и ставящий ее выше Вальдеса.

– Меня зовут Кристина. – Девушка протянула руку и Вальдес осторожно пожал ее, боясь повредить тонкие косточки своей рабочей лапищей, привыкшей к железу. – Ты кто, Вальдес? Ты не ученый, хотя и знаешь историю. Ты не артист, хотя голос у тебя как у артиста. Ты наверное, кузнец? У тебя такие огромные руки… Почему ты интересуешься всеми этими плохими вещичками – инструментами для пытки человеческих тел? Ты знаешь, какую боль они могут доставить?

– Я делаю их. – сказал Вальдес. – Только ты не подумай… Не для пыток – конечно, нет. Я делаю их для музеев. Вот посмотри, – он показал на железную маску в соседнем стенде. – Это моя работа. Это настоящая маска, но она очень старая, ее неправильно хранили и она почти развалилась от ржавчины. Там внизу – надпись, что она отреставрирована. Я отреставрировал ее.

Это было чистой правдой. Вальдес отреставрировал или изготовил по пришедшим в негодность образцам орудия пыток в десятках музеев южной Испании. Ему платили за это неплохие деньги, потому что он был лучшим специалистом в этой специфической области. Но правдой было также и то, что в комнате у Вальдеса находился целый арсенал великолепно сработанных приспособлений для пытки – совершенно новых и пригодных к употреблению в любой момент. Среди них были традиционные, изобретенные в средние века, а также не известные никому – придуманные лично Вальдесом. Даже стул, на котором сидел Вальдес, был креслом для пыток, обтянутым, правда, толстым войлоком – для маскировки и для того, чтобы не уколоть себе задницу конусовидными шипами. А если бы вы сдернули матрас с кровати Вальдеса, то обнаружили бы, что она представляет собой "кобылу" – пыточный станок для растягивания тел, снабженный веревками и воротом.

– Здорово! – Кристина вглядывалась в маску, о которой только что говорил Вальдес. – Прекрасно сделано! Слушай, тут совсем не видно, где старые части, а где новые. Все одинаково старое…

– Железо после проклепывания покрывается специальным составом, – сообщил Вальдес. – Все сделано под старину…

– Ну ладно. – Кристина выпрямилась, откинула прядь волос, упавшую на лоб. – Мне пора идти. Пока, Вальдес. Приятно было познакомиться.

– Пока…

Вальдес стоял и смотрел, как девушка уходит из зала. Потом он подошел к окну и дождался, когда она вышла из здания. Неожиданно она подняла голову и посмотрела вверх, на окно, у которого он стоял. Почувствовала его взгляд? Вальдес помахал ей рукой. Она не ответила.

Какой-то парень, похожий на араба, подошел к ней и они ушли вместе.

Не из-за чего было переживать Вальдесу. Совершенно не из-за чего! Мало ли на этом свете симпатичных девчонок? Во всяком случае он, Вальдес, не испытывал в них недостатка. Но теперь он почувствовал в душе пустоту – неприятную, сосущую, как неудовлетворенный голод.