Инквизитор Светлого Мира

Таким образом Вальдес получил целых четыре свободных дня в неделю. Он проводил их в своей мастерской. Первый месяц он потратил на то, чтобы облицевать внутренние стены бетонного гаража серым базальтовым камнем. Снаружи гараж остался таким же, каким и был, но изнутри стал напоминать подвал средневековой крепости. Впрочем, это был довольно интересный подвал – не то чтобы уютный, но привлекательный в своей таинственной архаичности. У задней стены размещалась печь – не какой-нибудь несерьезный камин, годный лишь для обогрева пяток, а настоящая печь, в которой можно было калить железо, предназначенное для ковки. Посреди мастерской стояла массивная наковальня, вся в старых рубцах от ударов молота, а рядом – несколько наковаленок поменьше. В скобах, приклепанных к стенам, висели многочисленные инструменты. Глядя на них, можно было определить, что предназначены они для кузнечного ремесла – только не в нашу эпоху, а в старинные годы. Вальдес не собирался больше применять в своей работе технических изобретений двадцатого века – даже электричества. Произведения рук его имели происхождение из многовековой давности, а, стало быть, и метод их изготовления должен был быть подобающим.

Вальдес никогда не учился современному кузнечному делу. Не нравились ему автоматизированные кузнечные цеха, с их штамповочными станками и прессами, с их постоянным запахом газовой сварки. Даже книги, по которым Вальдес медленно, шаг за шагом, осваивал ремесло, были изданы не раньше, чем во второй половине прошлого века. Зато то, что он творил, было не простым механическим изменением формы куска металла – в этом присутствовало настоящее искусство.

Что делал Вальдес в своей мастерской? То, что умел делать лучше всего – орудия пытки. Неужели, скажете вы, может существовать такой большой спрос на орудия пытки в наше время, да еще настоящиеорудия – не какие-нибудь дешевые бутафорские, используемые уродами и извращенцами? Настоящие, изготовленные по старой технологии, а потому стоящие очень немалые деньги? Еще какой спрос! – отвечу я вам. Вполне устойчивый спрос у музеев, серьезных коллекционеров и просто у богатых людей, умеющих оценить интересную, экзотичную, и к тому же хорошо сделанную вещь. Конечно, сам Вальдес не смог бы найти должное количество покупателей по всему миру – продавцом он был никудышным. Но он нашел человека в одной из фирм, торгующих антиквариатом. Этот человек стал его торговым агентом – он занимался продажей того, что изготавливал Вальдес. Вальдес платил ему пятнадцать процентов от цены. Может быть, это было много; также может быть, что агент в чем-то обманывал его, как это свойственно всяким агентам… Все это мало волновало Вальдеса. Он предпочел бы вообще оставить все, созданное его руками, у себя в мастерской – только необходимость зарабатывать деньги для выкупа дома заставляла его продавать свои орудия. Сейчас Вальдес жил созиданием. Именно жил – в тот момент, когда раскаленное железо остывало и он видел, что из некогда бесформенного куска металла получился новый обруч для сжимания головы, прекрасный в своей функциональности, Вальдес чувствовал, что радость переполняет его. Он все реже выходил на улицу – неприятно ему было вспоминать каждый раз, что он по-прежнему живет в ненавистном двадцатом веке, загаженном автомобильными выхлопами. Неприятно было думать о том, что все предметы, которые он создал, останутся лишь игрушками для изумленного рассматривания и никогда не будут применены для правильного дела.

Для наказания грешников.

Финансовые дела Вальдеса шли все лучше и лучше. Через три месяца он обнаружил, что имеет заказов на полгода вперед и для того, чтобы их выполнить, ему придется трудиться в кузнице по двенадцать часов в день. Через три месяца и один день Вальдес уволился из мастерской. Через четыре месяца после того, как Вальдес перевез свой скарб в гараж, произошла первая большая неприятность, нарушившая его счастливое существование и заставившая вспомнить, что в мире существует еще что-то, кроме его кузницы и его работы.

Кристина не пришла ночевать.

В этот вечер Вальдес пришел домой страшно усталый, но, как всегда, удовлетворенный. И вдруг он обнаружил, что Кристины нет дома. Никто не приготовил ему ужин. Это было непривычно, это было странно. Когда Вальдес бросил работу в автосервисе, то одновременно и перестал подвозить Кристину с учебы. Ни к чему это было – она ездила на мотоцикле не хуже его, а он получил лишний повод не вылезать из своей священной берлоги. Вальдес поискал глазами какую-нибудь записку – да нет, о какой записке шла речь, если Кристина уехала еще утром и домой не заезжала? На всякий случай Вальдес выглянул через заднюю дверь дома. Мотоцикла, само собой, на месте не было. Вальдес хмуро покачал головой, закрыл все двери на засовы (от проклятых воров) и отправился на кухню.