Инквизиция Cредневековья [Литрес]

В книге «Инквизиция» Леонара Галлуа читаем: «Обширная торговля, которую вели испанские евреи в XIV веке, предала в руки их не только важную часть богатств полуострова, но и неразлучные с тем кредит и покровительство. Христиане, бессильные соперничать с ними, сделались почти все их должниками; потому зависть не замедлила вооружить их против своих заимодавцев. Постоянная вражда производила много смятений, в которых погибли тысячи евреев. Многие избежали смерти, обратившись в христианство, – и церкви наполнились иудеями всякого пола и сословия, требовавшими крещения. В непродолжительном времени почти миллион человек отреклись прямо или лицемерно от Закона Моисеева и желали принять христианство. Подобные отречения значительно увеличились в первые годы XV столетия; но так как причиной обращения новых христиан, называемых marranos, был более страх, а не истинное убеждение, то многие paскaивались в том, что изменили древнему учению, и секретно опять переходили к иудейству. Не в силах жить в жалком ограничении и стеснении, они часто изменяли себе – и в непродолжительном времени явилось много отступников»[203].

В Арагоне, главным городом которого была Сарагоса, деятельность инквизиции неоднократно вызывала взрывы народного негодования. Особенно оно усилилось после назначения чрезмерно усердных в исполнении своих обязанностей Гаспара Хуглара и Педро де Арбуэса.

Опасаясь за свою судьбу, «новые христиане» решили не ждать, когда за ними придут «черные монахи». Не дожидаясь самого худшего, он отправили ко двору римского папы специальных послов, которые должны были ходатайствовать перед Святым престолом об ограничении полномочий инквизиции.

В частности, они наивно полагали, что смогут добиться от понтифика изъятия из нового кодекса инквизиции статей, касающихся конфискации имущества, идущих вразрез со светскими законами королевства. Как минимум они надеялись приостановить на некоторое время их исполнение. При этом «новые христиане» рассчитывали на то, что отмена конфискационных статей непременно приведет к развалу Супремы.

Аналогичное посольство было отправлено ко двору Изабеллы и Фердинанда, главных «заказчиков» новых законов, от которых в не меньшей степени зависела деятельность инквизиции в Арагоне.

* * *

Узнав о посольствах, отправленных в Рим и Мадрид, инквизиторы Арагона пришли в неописуемую ярость и не замедлили с отмщением. В результате Гаспар Хуглар и Педро де Арбуэс обвинили нескольких влиятельных «новых христиан» в тайном исповедовании иудаизма. Под пытками арестованные признали все предъявленные им обвинения, по требованию инквизиторов дав разоблачительные показания против других влиятельных «конверсос».

Круг жертв разрастался, словно эпидемия страшной болезни.

Начались жестокие казни, и они вызывали еще большее возмущение и негодование среди арагонских «новых христиан», многие из которых, страшась разделить участь соседних кастильских «конверсос», ставших жертвами инквизиции, были готовы сняться с места, бросив все свое имущество.

Тем временем пришли первые письма от послов, отправленных в Мадрид. Известия были более чем удручающие. Генеральный инквизитор Томас де Торквемада настолько распространил свое влияние на тамошний двор, что наивно было бы полагать, будто на Изабеллу и Фердинанда могут возыметь действие какие-либо жалобы на действия подконтрольной Торквемаде инквизиции. Изабелла Кастильская просто обожала Торквемаду, и Фердинанд «Католик» тоже находился под ее и его влиянием. Оба они видели в инквизиции тот самый механизм, который должен был всех их подданных обратить в «единое стадо» (в религиозном, понятное дело, отношении), подобно тому, как королевская власть уравняла всех в отношении политическом. Ко всему прочему, как мы уже говорили, новые инквизиционные законы были весьма кстати алчному Фердинанду, стремившемуся любыми путями прибрать к рукам огромные состояния многих «новых христиан» (по закону о конфискации ему доставалась третья часть отобранного имущества и обыкновенно еще почти столько же согласно праву сильного).

В то время как другие уполномоченные арагонских кортесов еще находились в Риме, Гаспар Хуглар и Педро де Арбуэс вместе с Хуаном де Гомедесом, генеральным викарием Сарагосы, осудили еще нескольких «новых христиан» как иудействующих еретиков, сопроводив это публичными и торжественными аутодафе.

Хуан Антонио Льоренте пишет: «Эти казни все более и более раздражали новохристиан Арагонского королевства, которые ожидали вскоре увидеть возобновление среди них сцен, происходивших в Кастилии, где трибунал, установленный всего три года назад, погубил уже под управлением фанатичных монахов и священников тысячи жертв»[204].