Инквизиция и кошка 3: неупокоенный дух

— Прекрати! Ты меня слышишь, Хильда? Прекрати! — пыталась я донести до неё то, что мой голос никакой опасности для неё не представляет. — Хильда!

Девчонка взвыла, заваливаясь на бок. Она сгребла под себя одеяло, завернувшись в него с головой. Тут же послышался настойчивый стук в дверь.

— Дочь, что происходит?

Девушка не обращала внимания на то, что отец ломится к ней. Я, наблюдая за происходящим, почувствовала себя исчадием ада. Хильда точно больна, но чем? Что её так сильно напугало?

— Хильда, мать твою, — гаркнула я. — Возьми себя в руки! Я тебе не мерещусь! Посмотри на стеклянную сферу!

Кажется, девушка меня услышала. Еще несколько секунд рефлексируя, она все-таки поднялась, снимая с себя защиту из одеяла и овечьей шкуры, приблизилась ко мне. По ту сторону двери лихорадочно выламывал толстенное препятствие отец.

— Хильда! — снова позвала я, но она и так меня прекрасно разглядела. Секунда — и стеклянный шар оказался в её руках. Потом мир закружился с дикой скоростью. Да меня запоздало дошло, что девчонка выкинула моё пристанище в окно. Черная земля и тонкие стебли цветов явно не относились к покоям богатого дома.

Вот и познакомились.

Глава 4. Цветные сны

Особого выбора у меня не оставалось кроме как дождаться ночи и продолжить своё путешествие. Раскалённый стеклянный шар, который самопроизвольно прыгает может вызвать подозрения. Особенно днём, когда на улице слишком много народа. Под мягкой дланью ночного светила люди перестают обращать внимание на то, что происходит снаружи, сконцентрировавшись на своих домашних делах. Шансы уйти из деревни незамеченной у меня будут гораздо выше. Оставаться здесь больше не хотелось. Во мне зрела какая-то детская обида на девушку, у которой, похоже, не всё в порядке с головой. Быть у неё в заложницах не хотелось совсем.

Приняв для себя решение, совершенно неожиданно, впервые за несколько месяцев я уснула. Не отключилась из-за потери сил, а именно уснула, из сладкой, спокойной дрёмы провалившись в сон о далёком прошлом.

— Учитель! — Крепкий подзатыльник от отца выбил землю из-под ног.

— Совсем сдурела?! — хриплый голос напополам с хмельными парами ещё больше усилили мою ненависть к нему. — Заткнись и сиди!

Очередная проглоченная обида от папы уважения к родителям не добавила. Спустя секунду я закричала от боли — отец намотал мои волосы на кулак и грубо потянул в угол, где в страхе съёжились сестрёнки.

— Накликала на нашу семью! — запричитала в своём репертуаре мать. — Говорили же тебе, не ходи ты к нему! Говорили! — она сорвалась на крик и, как обычно, начала впадать в истерику на пустом месте.

Была ли это инквизиция на самом деле, и почему родители безошибочно определили, кому принадлежат эти накидки? Они далеко не всегда смогут вспомнить, кто же продал им прогорклое масло три года назад, а эти накидки стали чуть ли не знаковыми. Откуда? Из книг, которые они никогда не читали? Да и вообще, зачем эти люди появились здесь, неужели из-за учителя?

Мне хотелось пробраться к окну, чтобы посмотреть ещё раз, но сделать это незаметно не представлялось возможным: мать, роняя слёзы и вопрошая богов, нарезала круги по комнате, отец пыхтел, сжимая кулаки, подглядывая в крошечную щель между рассохшимися стыками хлипких, неровных стен.

— Что там? — спросила отца мама, отвлёкшись от своего траурного хода.

— Снаружи стоят, боятся, наверное, — прокомментировал отец.