Инквизиция и кошка 3: неупокоенный дух

Мать хотела возразить, но передумала и скупо обронила:

— Потом за хворостом сходишь. Да побольше принеси, не столько, сколько в прошлый раз!

Очаг в нашем доме на диво прожорлив. Кажется, вчера вечером я принесла более чем достаточно, но нет, действительно, в сарае валялась лишь жалкая горстка. Вот почему бы матери не отправить за дровами отца? Он принесёт не легких веточек, а настоящих, увесистых и жарких дров, которых хватит дня на три, а то и на четыре. Повернув голову в сторону батюшки, я тут же отвернулась. Он пошатывался, а значит, принял на грудь более чем достаточно для «свободного от забот» выходного. Впрочем, собеседника в ободранной накидке это ничуть не смущало: он внимательно слушал пьяный лепет отца, что-то увлечённо рассказывающего.

— Ри, а ну иди сюда! — наконец заметив меня, позвал папа.

Я опустила полное ведро на землю и спешно приблизилась к нему.

— Здравствуйте, — совершив полупоклон, поприветствовала гостя. — Чем могу быть полезна?

— Хорошенькая у вас дочь растёт, — задумчиво сказал пришелец. — Скажи, милая, ты была знакома со своим соседом?

Я кивнула. В действительности же от такого приторного обращения мне хотелось вцепиться этому уроду с забинтованной головой в лицо, располосовав когтями его загорелую, холёную морду.

По сравнению с папой этот человек действительно выглядел аристократом: светлые локоны, кристально чистые, цвета топаза глаза и загорелая, едва отливающая бронзой кожа. По сравнению с батюшкой, небритым, краснолицым, кое-как подстриженным, инквизитор казался сказочным принцем. Но, как говорил учитель Аарон: «Внешность — далеко не единственный критерий хорошего человека». И я была склонна верить почившему старику, нежели своим ощущениям.

— Я знаю господина Аарона, — нарочно не называя соседа «учителем», ответила я. — Часто ему помогаю по дому, он слишком стар даже для того, чтобы обслужить себя самостоятельно в быту…

Нарочно, сбивая с толку гостя, я говорила в настоящем времени, чтобы по его реакции понять, жив ли учитель?

— Вынужден признаться, деточка, твоего дедушки-соседа уже нет в живых. Мне очень жаль. — Инквизитор состроил грустную мину.

Я демонстративно вздохнула.

— Жаль, господин Аарон был очень добр ко мне.

Светловолосый рассмеялся и потрепал меня за ушко. Терпеть не могу, когда меня хоть кто-то трогает! Но пришлось вымученно ему улыбнуться.

— Ладно, Рийзе, иди, — сквозь зубы процедил отец, явно страдая от недостатка внимания.

Я кивнула и вернулась в нашу хижину с ведром наперевес.