Инна, волшебница

А это была Инна. Она протягивала королю Антонину Соллу, возрожденный и осветленный камень, воплощенный смех чудесной страны. Да и кто ещё мог это сделать, как не она, Инна, новая фея камня и - чудеснейшим из волшебных супружеств - королева Тапатаки?

(Из Новой хроники Тапатаки)

14. ВЕСТОЧКА НА ДОМ.

САША ПЕСКОВ.

- Мало по семьдесят-то, - нудно бубнил не то Копытов, не то Хомутов, недовольный ценой, что устанавливала ему Галя. Он был одним из её торговых партнеров, не из крупных, но постоянных, и конечно, фамилию его она должна была помнить - и помнила. Но нудный Хомутов - или Копытов - так изводил её своим унылым копеечным торгом при деловых встречах, что коммерческая хватка Гали на нем производила сбой: Галя хоть и не давала Копытову потачки в вопросах финансов, зато постоянно забывала нудную фамилию бесцветного человека. Друг-психолог Темкин объяснил ей, что так отыгрывается её психика на счет неприятного раздражителя - впрочем, Галя знала это и без Темкина.

Вот и теперь - Хомутов её просто достал, а сегодня это было особенно не ко времени: у Гали впереди было полно встреч, а ещё надо было заехать посмотреть квартиру Бори Векслера, она обещала его жене. Квартира была на самом деле не Векслера, а как раз Ирины, той после похорон срочно требовались деньги, и Галя обещала сразу заплатить, если решит брать. Недвижимость, собственно, в бизнес Гали не входила, но если уж в руки плывет за бесценок квартира в центре, то какой бы она была коммерсант, чтобы упускать случай.

Муж, впрочем, относился к Галиной коммерции с иронией - он-то ворочал густыми нефтяными деньгами и на свой недельный доход мог купить весь её бизнес. Но Галя была деловита и энергична, Галя не любила ни от кого зависеть, Галя была практична и расчетлива - а по отзывам за глаза, попросту прижимиста. Поэтому она принимала все, что выделял на семейные нужды муж, охотно пользовалась всеми его даяниями и дарениями, включая всякие краткие поездки на Майорку и в Дубаи, а хозяйство все же вела без домработницы, успевая варить-стирать-убирать сама - и при этом ещё твердой рукой вела бизнес на свой _личный карман_. Конечно, так просто это никому не дастся, и Гале это тоже давалось не просто так - у неё была одна тайна: Галя знала, кто она такая _на самом деле_.

Галя уже не помнила, когда она впервые об этом догадалась, - теперь ей казалось, что свое тайное имя она знала всегда. И это было отчасти верно, оно сопутствовало Гале как её невидимый талисман и оберег, отвращая несчастья и привлекая удачу. Но подлинное могущество она ощутила все же, когда стала знать свое право явно - ведь ей как Великой матери и полагалось в изобилии иметь все самое съедобное, сытное, вкусное, сочное, смачное, полезное, драгоценное, красивое, плодородное и плодоносящее, на то она и Великая мать. И когда у Гали возникали какие-то нужды или затруднения, не обязательно даже денежные, она просто вспоминала свое настоящее имя - и достаточно было этого счастливого напоминания, чтобы все уладилось и обратилось к её вящей пользе.

Вот и теперь - она произнесла про себя свое великое имя, даже не произнесла, а вызвала внутри себя само счастье этого тайного знания - и зануда Хомутов (Копытов) сразу поддался:

- Ну, давай хоть по восемьдесят. Нельзя меньше-то, Галина Викторовна!

Галя посмотрела на Копытова-Хомутова и поняла, что надо что-то уступить. Боже, ну откуда только такие берутся - ни размаха, ни азарта, ни чувства будущего - одно плюшкинское крохоборство, бизнесмен называется!

- Хорошо, по семьдесят четыре. Все! - прекратила она движение Хомутовского языка, готового продолжить торг, и тот тоже понял, что больше ему не выгорит.

- Ну, пусть по семдесят четыре, но только Галина Викторовна, товар чтобы на неделе забрали, а то...

- Все-все, некогда, - остановила его Галя и поднялась с кресла. Ухожу.

Она наказала секретарше, что, кому и как говорить в её отсутствие, и вышла на улицу вместе с Копытовым. На миг у неё мелькнула мысль заставить его подбросить её до места и обратно, чтобы не гонять по весенней каше свой джип - экономия, а как же - у Великой матери все идет в дело, все прибирается, до крошечки, до пылиночки - но больно уж обрыд ей этот Хомутов, и Галя поехала сама.

В подъезде, когда она поднималась в лифте, Галя вдруг почувствовала слабое покалывание в одном секретном уголочке её священного тела, и слегка удивилась: это был один из её вещих знаков, и вот именно этот означал, что её будут пытаться накормить тем, чем всегда кормят Великую мать - и Галя почти никогда не отказывалась от этой пищи, на то она и Великая мать, чтобы в изобилии принимать подношения и такого рода - муж, опять же, и на это смотрел снисходительно - а как он ещё мог смотреть, допущенный к ежедневному счастью пребывать рядом с Ней Самой. Но теперь Галя ничего такого не предполагала, она была одна, даже в лифте никого не было, а от квартиры Ирка дала ей ключ - откуда же мужчина?