Инна, волшебница

- Ну, с этим я берусь справиться, да... - задумчиво произнес Мэйтир. Если допустить, что я участвовал в том сне, то свое-то заклятие... Подойди-ка ближе, Соня.

Он воздел над её головой руки и что-то пробормотал. Соня смотрела на него с каким-то испугом и ничего не говорила. Мэйтир нахмурился. Он вычертил рукой какую-то замысловатую фигуру в воздухе над Соней и повелительно возгласил:

- Да сгинут чары, наложенные на неё моей или всякой иной злой волей!

Соня побледнела как мел, вскрикнула - и вдруг грохнулась прямо на пол. Она ударилась бы, не подхвати её богатырь Датта в молниеносном прыжке, Юма никак бы не предположила, что этот великан может быть так проворен.

- Неужели так плохо... М-м-да... - растерянно бормотал Мэйтир, теребя свою бороду.

Судя по всему, огорошены были и все остальные.

- Я думаю, надо освободить Соню от наших расспросов, - заключил принц Антонин.

Инесса взяла Соню на руки и в один миг растаяла в воздухе вместе с ней. Следом исчезла и Нейа, фея, что занималась садами и всей живностью Теи.

- Юма... - принц ожидающе посмотрел на нее. - Ты в состоянии пробыть с нами ещё немножко?

- Да. Только Соня... - она хотела сказать, что волнуется за нее.

- Все в порядке, она очнулась, - объявила уже вернувшаяся Инесса. Нейа приглядит за ней. Юма, рассказывай все про своего Сашу.

После рассказа Юмы маги Теи были столь же озадачены, как и после истории про ночной поход в замок Северина.

- Ну, а на это что ты скажешь, Мэйтир? - спросил Кинн Гамм. - Судя по всему, он не тот, кого мы ищем?

Мэйтир затеребил бородку.

- Ну, рано так говорить... Как-никак, Юма разыскала именно его. Он же все-таки искусник.

- Но он не рисует.

- Но не значит, что _н_е_ м_о_ж_е_т рисовать, - возразил старейший из магов Тапатаки.

- То есть, Юме следует его побудить?.. - спросил Антонин.

- Да, да, я полагаю, надо его подтолкнуть... Тем более, он уже побывал в Тее и её цвета, несомненно, живут в его памяти.

- В сонной памяти, - уточнил Кинн Гамм. - И потом, Мэйтир, а если это все нарушит _расположенность_ их связи? Ведь ни искусник, ни Юма не слишком вольны в таком выборе, и...

Тут разгорелся спор, в котором Юма почти ничего не понимала.

- Во всяком случае, - заключил наконец Антонин, - нам надо учитывать вероятность, что искомый художник - это кто-то другой.

- Стало быть, тебе надо просить об услуге нашу милую Инну, - и Дора шутливо подтолкнула локтем Антонина.

- Уже, - кивнул принц. - Но, конечно, тут свои тонкости и сложности. К тому же, эта проныра Найра...

Они снова заговорили о непонятном, и Инесса отвела Юму в сторону.

- Все, теперь наши мудрецы будут обсуждать то, чем тебе ни к чему забивать свою юную светлую голову, барышня Юма, - сказала фея. - Твое задание остается все тем же, вот и дерзай.

- А Соня?

- Ее блуждания позади, - успокоила Инесса. - Она теперь ограждена, да и Северину незачем уже вытаскивать её к себе.

- А... Мэйтир?

Фея внимательно взглянула на Юму.

- Это не Мэйтир, Юма. Уж он бы справился с собственным заговором. Да и Северину не под силу завладеть его сном. Это... очень странно. Ладно, Инесса улыбнулась Юме, - не бери в голову. Тебе и так есть чем заняться.

Из какого бы путешествия ты не вернулся, не забудь прихватить домой свою тень.

Из Книги мага, раздел Правила

Конец I части

ЧАСТЬ II. ПОСЛЕ БАЛА.

8. ДРУЗЬЯ И ВРАГИ.

ИННА. ЮМА. ИННА.

Если раньше Инна делила свою жизнь "до Антонина" и "после" - впрочем, когда находил веселый стих, она говорила себе "до" или "после Тошки", то теперь она ощутила, что переступила ещё какой-то порог: сейчас её жизнь делилась на "до" и "после бала". Дело было не только во встречах и событиях бала - конечно, она познакомилась со всей Теей, у неё появился Ингорд, а ещё эти беседы с чародеем Тха и королем Джеком и приглашение Найры, и наконец - просьба Антонина, насчет этого неведомого художника. Все это было очень важно, Инна понимала, что в её жизнь вошло что-то, смысл чего она пока даже не может представить - да и зачем представлять? Как уж будет - на самом деле, Инна, даром что мамина дочка, была человеком храбрым и решительным, а вовсе не комплексушкой, и теперь готова была принять то, что придет. Но главное, Инна наконец ощутила перемены в самой себе - уже не в Тее и не в иномирных путешествиях, а в привычной земной повседневности она стала замечать самые неожиданные вещи - правда, не все они были столь уж чудесны. Иногда даже наоборот - не очень-то радостны и приятны, но ведь различать опасности и подвохи тоже своего рода вещий дар.