Инноминаты: Медный кубок

Реакция любовников оказалась феерической. От внезапного испуга до глупого хихиканья. Главное, оба кинулись одеваться. Всё это время Фаанг стоял за балкой, спиной к ним.

– Уж звиняйте, что так вышло, – заговорила женщина, пройдя мимо Фаанга. – Идёмте в дом. Чего в хлеву-то разговоры разговаривать?

Сомнений не оставалось. Она и есть та самая Марья-солдатка, расхваленная недавно Марфой Васильевной, большой любительницей носить архаичные чепцы с кружевом. Даже в полоборота молодая женщина походила на Оленьку, только постарше. Очки нацепи, и почти не отличить.

– То Ваня, муж мой. Служит в городском гарнизоне. И то ж мы с Сенечкой перебрались. Ано усё равно видимся редко. Служба, – Марья вздохнула. – Погодьте, надо ж сперва то възняти, а уж потим…

Хозяйка махнула рукой, не договорив…»

Семён Семёнович проснулся в холодном поту среди ночи. Все его мысли вертелись вокруг Марьи-солдатки и её мужа Вани. Внешнее сходство женщины с Оленькой беспокоило не так сильно, как облик солдата – один в один оперуполномоченный Олег Ямской. Даже борода такая же и острижен почти налысо. Вот только при чём тут Фаанг?

Спать дальше не давали мысли. Ближе к утру Семён Семёнович пришёл к простому выводу. Увидев сегодня Оленьку рядом с Олегом, он попросту заревновал. Не явно, а глубоко в душе. А во сне подавленные чувства вырвались наружу. Перед глазами тут же встала сцена соития Ивана да Марьи. На мгновение даже представился образ Олега обнимающего Ольгу. От одного лишь предположения кровь закипела.

Вся симпатия к оперу улетучилась в один миг. Теперь он виделся Семёну Семёновичу чуть ли не демоном с рогами и копытами.

«Надо взять себя в руки. Иначе каждую ночь будут всякие непотребства сниться», – утихомирил сам себя Семён Семёнович.

Бах-бух-так-тах-тах-та-ах…

Звук прилетел со стороны кухни. Семён Семёнович насторожился. В его квартире не водилось живности и шуметь было некому. Память услужливо подсунула образ Алистера в качестве случайного питомца.

Ругая про себя Фаанга и всю его замирскую компашку, Семён Семёнович отправился на кухню. Лампочка загорелась и погасла с металлическим звуком оборвавшейся струны. В свете телефонного фонарика можно было разглядеть лежащего посреди кухни мужчину. Того самого, труп которого он на пару с Олегом нашёл в запертой квартире.

Настенные часы показывали три часа ночи – время призраков…

– Максим Леонидович, что вы здесь делаете? Ваше тело нашли. В заключении судмедэксперта никакого криминала. Бывшая супруга организовала похороны. А вы здесь. Зачем?

– Помогите! Меня хотят убить!

Чик-чирк-чик-клац

– Слышите? Он идёт!

И в самом деле, от входной двери по коридору приближались шаги. Вот только Семён Семёнович никого не видел. Телефон ёкнул в руке и отключился. Если бы не уличное освещение, то кухня погрузилась бы в кромешную тьму.

Семён Семёнович услышал, как хлопнула дверца холодильника, как открылась банка газированного напитка, как прошуршала штора и по подоконнику загремела тарелка. Вот только никаких действий на самом деле в кухне не происходило. Однако Максим Леонидович так не считал. Бедолага забился в угол и причитал.

– Долго мучать его собираетесь? – раздался знакомый голос Руфины. Сложив руки на подоконнике, рыжая бестия торчала из распахнутой створки окна, словно не в высотке на десятом этаже, а в деревне с огорода мимо шла да заглянула.

– Я так вижу, Сенечка, вы не только извращенец, но и садист, – она вскинула руку к лицу, изображая испуг.

– Тупица, и только, – каркнула белая ворона, сидящая на холодильнике. – Фаанг приказал вещицу найти, а не с агонией возиться.

– Я не нашёл, – признался Семён Семёнович, искренне не понимая какой предмет он должен был доставить в замирье. И тут его точно заклинило. Судмедэксперт делавший вскрытие сказал, что это особый случай, необычный и редкий. Максима Леонидовича убила заноза в сердце. Как она туда попала? Да через рану на руке. Острый кончик от шипа какого-то растения чудесным образом попал в кровоток. И вот итог.