Инобытие: жизнь по ту сторону смерти

Свидетельств существования сознания во время клинической смерти, когда мозг уже полностью прекратил свою биохимическую активность и его смерть была зафиксирована приборами, существует множество. Они будут приведены далее, но один, показательный, на мой взгляд, случай хотелось бы привести сейчас. Он произошел с Пэм Рейнольдс (Sabom, 1998), у которой возникло вздутие мозговой артерии вследствие внутрисосудистого гемолиза. Для лечения артерии пришлось полностью откачать всю кровь из ее головного мозга. Поскольку при отсутствии снабжения кислородом мозг быстро умирает, на время проведения операции его пришлось заморозить. Понятно, что все жизненные показатели в этом случае полностью отсутствовали, мозг был полностью “выключен”. Но все же, придя в себя, пациентка утверждала, что ее сознание продолжало работать, она дала убедительные доказательства этого утверждения и даже подробно описала медицинские инструменты, использовавшиеся во время операции.

Очевидно, что свидетельства, представленные в предшествующей части этой книги, в том числе: опыт вне тела, ясновидение, инструментальные транскоммуникации с умершими, общение с ними через медиумов, факты материализации и др., также подтверждают тот становящийся все более очевидным факт, что наше сознание переживает физическую смерть. Оно бессмертно!

Клиническая смерть

Обычно в случае смерти пациента чаще всего современная медицина ограничивает разумную продолжительность реабилитационных мероприятий 5–8 минутами, в течение которых прекращаются “три биения жизни”: работа сердца, дыхание и кровообращение. За пределами этого промежутка, или, в исключительных случаях, чуть дольше (до 15–20 минут), у умирающего наступают необратимые изменения мозга, утеря части интеллекта, и дальнейшие реанимационные мероприятия считаются бессмысленными. Но все же, несмотря на столь короткий отпущенный им миг, умирающие успевают заглянуть в недоступный большинству живущих потусторонний мир и в дальнейшем некоторые из них могут рассказать об увиденном.

“Рассказать”, однако, сказано слишком решительно. Прежде всего, только небольшая часть “вернувшихся” (у разных авторов цифры колеблются от 18 до 60 %) действительно рассказывает исследователям о своих потусторонних впечатлениях. Объясняя это явление, исследователи считают, что околосмертные переживания испытывают лишь те, кто действительно умер и находился в состоянии клинической смерти сравнительно долго. Те, кто только приблизился к смерти, этого опыта не получают.

Кроме этой гипотезы есть и другие предположения, ее не исключающие. Одним из них является то, что происшедшее находится за пределами жизненного опыта пациента, и это тоже затрудняет адекватное описание увиденного. Оно воспринимается как сон и так же быстро исчезает из памяти. К этому нужно добавить то, что пациентам приходится описывать увиденное при помощи совершенно не годящегося для этого земного трехмерного языка. Среди пытающихся рассказать о своих переживаниях довольно часты признания, подобные признанию одного из возвращенных к жизни после физической смерти: “…правда мои слова — это все не то; на самом деле это невозможно объяснить словами… Я не в состоянии описать этого, это нельзя сравнить ни с чем существующим на земле. Понятия, которые я использую для описания пережитого, весьма далеки от того, что я чувствовал в действительности, но это все, что я могу”.

Эти трудности, естественно, усложняют процесс интервьюирования, но они не принципиальны, поскольку уже сегодня количество рассказов об околосмертных переживаниях превысило несколько десятков тысяч, что позволяет составить достаточно адекватное представление об ощущениях человека в начальные фазы смерти.

Несколько десятилетий назад обнародование первых результатов этого опыта вызвало в обществе мировоззренческий шок, бурные эмоции и сопротивление многих ученых, прежде всего медиков. Борьба мнений продолжалась довольно долго, но сегодня это сопротивление почти угасло. Зигмунд Фрейд по подобным поводам писал, что наше “эго” нуждается в определенном времени, чтобы проделать интеллектуальную работу по преодолению сомнений, и считал подобные ситуации проявлением массовой психологии.

Публичное внимание к этой теме вызвала книга Раймонда Моуди (1983), обобщившая интервью, взятые автором у 150 пациентов, переживших клиническую смерть.