Иногда и дилетанта полезно выслушать

Но днем на разъезде не сидит: с утра пешком идет к асфальту, дальше на попутке до Мирного. Назад возвращается к вечеру, всегда с пивом – мужиков порадовать. Когда появился в последний раз? А в прошлое воскресенье; сегодня домой уехал, но обещал вернуться, мужики ждут – рыбки сушеной привезет под пиво.Когда приезжал раньше? Точно не помнит, но по весне – травка зазеленела. Жил с неделю, потом уехал. Еще раз приезжал после майских праздников, где-то перед днем победы. Но пробыл недолго. Переночевал, с мужиками пару бутылок выпил и все, уехал, какие-то дела у него дома. Что делал в Мирном? Баба пожала плечами: а кто знает, отсюда не видно.

Прошли ко второму на разъезде жилому дому, бабенка впереди проводником. Я и Михаил задержались на крыльце – что-то у них в комнатах не очень чисто и ароматы можно сказать не радующие. Бабенка в дом зашла, вернулась назад с мужиком, как и она поначалу, таким же заспанным. Бабенку отправили домой, чему та не обрадовалась; мужика Михаил начал распрашивать про гостя.

Ничего нового, все услышенное от бабенца он повторил чуть ли не слово в слово. Оставалась надежда на комнату, где обитал гость Генка. Вслед за мужиком дом обошли и с противоположной стороны обнаружилась дверь в изолированную от других комнату. Конечно, на ней никаких замков. Зашли. Обшарпанные стены с остатками обоев, раздолбанный стол, такой же стул; железная кровать с голым замызганным матрасом и десятком старых журналов на нем. На столе несколько немытых стаканов, жестяная банка с горой окурков, тарелка с крошками и кусочками хлеба. Пол, похоже, тряпки не видел никогда, а веник – не чаще раза в год. Запах в комнате – не приведи господи.

В таком убожестве выживают разве что бомжи. Может Гена и есть бомж, или бродяга? Нет, не похоже. Если верить словам бабенки и этого вот мужика – при деньгах он был, работяг местных постоянно пивом и водочкой угощал. Михаил от мыслей в ненужном направлении отвлек:

"Мы тут посмотрим," – обратился он к работяге, – "а ты давай домой, что бы нам не мешать."

Мужик милицию послушался, испарился молча. После чего опер брезгливо пошмыгал носом, оценивая местные ароматы, поморщился от вида окружающего безобразия, и начал осматривать в комнате все: стол, пол, потолок, стены. Я старался не мешать, держался у него за спиной. Но найти что-нибудь интересное тоже пытался.

Ничего в глаза не бросилось, кроме разве что прикнопленных к стене над кроватью вырезок из журналов – фотографий почти голых красавцц. И где это Гена нашел такие?

Михаил фотографиями тоже заинтересовался – нагнулся над кроватью, которая мешала рассмотреть их получше. Что-то заметил и протянул к одной из фоток руку. Я глянул на нее же – нижняя кнопка отсутствовала, всего-то делов. Но Михаил думал по другому: на коленях залез на кровать к стене поближе, теперь рассматривал фотку в упор очень тщательно. Поднял вверх нижний не прикрепленный к стене угол, и… начал ногтями срывать остальные кнопки. С фоткой в руке, соскочил с кровати на пол, повернул ее ко мне внутренней стороной:

"Видишь?" – порадовался своей находке. Я осмотрел страницу журнала с напечатанным текстом – на немногих оставшихся чистыми местах шариковой ручкой что-то написано. Пригляделся – какая-то абракадабра: имена, и через черточку часть адреса – улица, дом, квартира. Имен не меньше десятка, как и адресов.

Мне это ни о чем не говорило, а Михаил вдохновился и тут же сообщил почему:

"Конечно, проверить нужно. Но определенно имена и адреса кого-то из местных, Мирненских. Только кто их написал и зачем Гене это нужно?"

«Черт те что», – согласился с его выводами, уже заметив, что в ранее не прикнопленном к стене углу фотки нет дырочки. Обратил внимание опера на сей факт:

«Смотри, даже дырочки для кнопки нет. Значит, специально сделано, что бы имена и адреса в любой момент можно посмотреть и прочитать!»

"Точно," – согласился Михаил, и показал не менее интересное, – "а как все написано! Не как напечатанное, а наоборот, чтобы не читать вверх ногами, когда уголок отвернешь. Значит уже на стене на фотке и писали!"

В этом у меня никаких сомнений не возникло. Обнаружив одну подозрительную фотку, Михаил не остановился и тщательно осмотрел остальные, сорвав их со стены. Затем перелистал журналы на матрасе, все попавшие в пределы видимости бумажки на полу. Но больше ничего интересного не нашел, и посчитал возможным с осмотром закруглиться .

"Фамилию бы Гены узнать, да приходил ли кто к нему посторонний," – напомнил мне, когда выбрались на свежий воздух, – "Сейчас спросим, если найдется у кого."

Обогнули дом, и возле знакомого крыльца обнаружили наверное всех обитателей разъезда.Кроме уже знакомых, появились еще двое – мужчина и же-нщина. Публика что-то живо обсуждала, но при нашем появлении все тут же замолчали и сделали вид, что собираются расходиться.

"Обождите минутку," – остановил их Михаил, и повернулся к ранее неизвестной парочке:

"Вы не помните фамилии Гены?"

Женщина в отрицании покрутила головой и промолчала; мужчина пожал плечами, но ответил: