Иногда и дилетанта полезно выслушать

Главный геолог ушел, оставив меня один на один с бумажками. Я отложил самые интересные к себе поближе, надеясь просмотреть их до появления ребят – они должны были вот-вот вернуться с поля. Но сосредоточиться, спокойно и без помех подумать не получилось. В комнату потянулись по очереди кому не лень и кому делать в ней было нечего. А так как день полевой и практически все мужики бегали сейчас в горах и горках, то визитерами оказывались одни женщины. Заходили все почему-то с улыбками, здоро– вались, некоторые уже по второму разу, и загадочно на меня посматривали. Убедившись, что я жив, здоров и при деле, задавали парочку нейтральных вопросов (где ребята, как дела) – и потихоньку исчезали. Поначалу я не понял, к чему эти отвлекающие от дела визиты, пока вместе с подругой Наташей не объявилась моя жена. Наташа, посматривая на меня с любопытством, шмыгнула к одному из столов и устроилась на Пашином месте. Света на правах жены фамильярно ко мне подошла, остановилась за спиной и для подруги представила:

«Познакомься, Наташа, с моим Чингакчуком!» – потрепала рукой мне волосы, – «Жить не может без приключений! Скоро мы в Мирный переберемся, он же теперь в милиции свой человек, наверное уже и в штат ввели!»

Я поднял голову, посмотрел женушке в глаза:

«С чего бы мне в должности понижаться? В партии я старший геолог, звание имею – капитан запаса. А в милиции самое большое – сержантом буду на побегушках!»

«Да уж, из геологии вас не выгонишь!» – улыбнулась мне Наташа.

«А ему одной геологии мало,» – продолжила Света, – «ему дай или с бандитом каким пострелять друг в друга как в прошлом году, или наркоманов половить, как вчера!»

Вот теперь женские визиты стали для меня понятными. Раз я «наркоманов ловил» – значит слух с задержании Коваленко с «травкой» пошел в массы, а мое участие в том деле стало известно общественности. Теперь я мог не играть рсль «Сергея Тюленина в лапах гитлеровского гестапо» и кое в чем признаться:

«Никого я не ловил. Привез мента-приятеля в нужное место, и все».

«Скромничаете, Юрий Васильевич», – не поверила Наташа, – «быть не может, что бы вы просто присутствовали, сложа руки сидели».

Света ее тут же поправила:

«Не скромничает, а врет нагло. Вот увидишь, дня через два окажется, что там или подстрелили кого, или вообще убили!»

Мне осталось только пожать плечами, показать присутствующим дамам, что верить мне или не верить – дело личное для каждой. Оправдываться и убеждать их в чем бы то ни было сейчас я просто не имел нрава. Знают подруги о задержании Коваленко с «травкой» – и на здоровье, похоже об этом в партии знают уже все. Меня сейчас волновало другое: удалось ли оперу Михаилу выйти через Коваленко или Сычева на их третьего подельника, существование которого только предполагается. А если удалось – нашлись ли в его убежище в Мирном красивые пуговицы от модной рубашки, связывающие и «травку», и недавние убийства в партии в единую цепь заранее спланированных преступлений.

Подружки ушли, ничего нового от меня не выпытав. А совсем скоро в комнату ввалились Владимир и Паша, с рюкзаками, сумками, молотками и фотопланами. С шумом начали устраиваться на своих местах, от прибамбасов полевых разоблачаться. Как человек заинтересованный, коллегам я не мог не задать обычный в подобных случаях вопрос:

«Как дела? Новенького ничего не появилось?»

Паша привычно промолчал, а Владимир зыркнул на меня как Отелло на Дездемону, когда интересовался, молилась ли сна на ночь, и конечно соответственно настроению ответил:

«Новенькое он спрашивает!» – это про меня, – «Сам-то не хочешь рассказать, чем вчера занимался? Друг называется! Всегда о твоих похождениях узнаем от кого попало!»

«А когда рассказать мог?» – придумал оправдание, – «Вас только сейчас и увидел!»

Ясно, ребята мои и о Коваленко, и о «травке» уже знают. Только от кого, ежели они с утра в поле, и рассказать им об этом было просто некому?

«Захотел – мог бы и рассказать!» – явно Владимир мне не верил, – «Еще когда машину Коваленко просил в поле встретить! Забыл, что ли? Я-то помню, и знаю прекрасно, что уже тогда ты все знал! А от друзей скрывал!» – это Владимир напомнил, что я просил его посмотреть в поле машину и с кем она будет возвращаться с карьера, где канавщик Спиридонов незаконно ковырял красивые камушки. Хорошо, что напомнил, отговориться теперь я мог запросто:

«Тогда Коваленко всего-навсего на карьер мотался, считай никакого криминала,» – начал я врать, потому что криминал был ого-го какой: по-хищенную взрывчатку там использовали, не говоря о незаконной добыче, – «А вчера его с «травкой» прихватили, и я всего-то ментам дорогу показывал, где должны были товар везти!»

«И что? Как дело было?» – Владимир сменил гнев на лице привычной заинтересованностью.

«Да никак! Менты машину остановили, «травку» нашли, и назад в Мирный покатили.»