Иногда и дилетанта полезно выслушать

Оставалось обратиться с просьбой: Дока в гараже человек свой, и не может ли он без лишнего шума разузнать, брал ли кто из шоферов машину для личных дел дня на два. И особое внимание обратить на Алексея Коваленко. Приятель сразу понял ход моих мыслей:

"Думаешь, он "травку" привез?"

Я вздохнул, и зная компаньона по охоте как человека надежного, лишнего – если попрошу – не сболтающего, счел возможным информировать:

"Славу, горного мастера нашего, не забыл еще?"

"Что значит забыл?" – Дока даже обиделся, – «Мы же постоянно по работе общались! Да и после работы, слава богу, частенько!" – он щелкнул но шее пальцем.

"А Коваленко, который его возил и был за приятеля, почему-то про него гадость начал говорить, причем "травка" упоминалась!" – это я выдал, и тут же попросил, – "Только ты никому ничего! А разобраться я в этом деле хочу до конца!"

Приятель заулыбался, взял в руки "огнетушитель", взглядом показал – может еще по одной? И после моего отрицающего мотания головой ответил:

"Коваленко тип еще тот. На охоту я бы с ним не пошел точно", – для Доки это аналогично, как не пошел бы в разведку, – "А путевки я просмотрю, тебе в них ковыряться не с руки. И если что – этого гада на чистую воду выведем."

"Только на одном Коваленко не зацикливайся, может и другой кто ездил," – счел полезным напомнить. И закуток приятеля покинул, удовлетворенный больше некуда: нашелся все же человек, меня поддержавший и не отказавшийся помочь.

Пока шагал из гаража домой, не мог не отметить: всего два дня прошло, а я уже кое-что полезное разузнал. Вначале от моего шофера Константина – как могла попасть "травка" в Мирный или партию, а потом и к Мацурину; теперь вот мой приятель проверит, Алексей ли Коваленко или кто-то другой из партийских шоферов мог ее привезти. Очень неплохо началась неделя.

Теперь самое время поговорить с буровиками – знали же они, что их коллега покуривал "травку", возможно кто-то знает и откуда она к нему попадала. Но среди буровиков у меня приятелей нет, только знакомые. И с кем говорить – придумать никак не получалось, вряд ли станут на тему "травки" откровенничать люди не очень близкие. Но бог есть, он все видит. Наверное и то, что мысли у меня идут в правильном направлении. Потому что уже из следующий день, в среду, когда мы из машины возле камералки выгружали свои геологические причиндалы, с палочкой в руках и улыбкой до ушей подхромал Степан Приходько, в спасении жизни – пардон, ноги – которого после аварии на шоссе я принимал деятельное участие всего десять дней назад, когда подвозил жену и сына к остановке рейсового автобуса в областной центр.

С одного взгляда понял, чго Приходько повезло: на ноге нет гипса, значит не было и перелома, а разорванные кожа и мышцы успели срастись, раз человека из больницы выписали.

"Привет, мужики!" – поздоровался со всеми, и уже персонально мне:

"Братан, поговорить надо!"

Зная с моих слов подробности недавнего транспортного происшествия и кто оказался пострадавшим, ребята по очереди начали жать Приходько руку, поздравлять с выпиской из больницы и отпускать обычные в таких случаях шуточки: не оторвало ли ему еще кое-что, чуть повыше, и т. д. И я тоже пожал руку, последним. Б душе обрадовавшись: на ловца и зверь бежит. То-есть, с буровиком Степаном Приходько я легко могу много о чем поговорить, касающемся Мацурина с его "травкой".

Степан подтвердил реальность моих желаний:

"Юра, я твой должник! Утром из больницы выписали, это дело сейчас отмечаем. Сюда за тобой пришел, жду уже с полчаса, знал, что подъехать ты должен. Ко мне пойдем? Хоть на часок!"

Я глянул на своих ребят, потому что собирались в камералке поговорить по работе, но встретил с их стороны полное понимание и поддержку намерений Приходько.

"Давай иди!" – распорядился Владимир, – "У человека радость, отказывать ему права у тебя нет. Завтра камералка, вот и наговоримся!"

И даже Паша не промолчал: "Не пойдешь – он другую ногу сломает, или еще что. Есть такая примета."

Через пять минут я со Степаном шагали к его дому. Вернее я шагал, он то ковылял, хромал с палочкой. И красочно рассказывал, как ему ногу ремонтировали, как он в больнице страдал, потому что до последних дней жена не могла ему туда передать не то что водочки, а и пива бутылку. Вот такие там строгости. Даже для тех, у кого всего-то ногу нужно лечить, а не желудок.

В квартире у Приходько нас ожидала теплая компания – его жена и три парня. Как я понял, собралась бригада, обслуживающяя буровой агрегат пневмсударного бурения, т. е., две смены по два человека. Хозяин усадил меня за стол, представил как "спасителя". Ну и пошло: выпивка, закуска, разговоры. Потом повтор в такой же последовательности.

Разговоры получались в основном по теме работы: какими по сложности оказались последние скважины, сколько успели пробурить за смену, что и где за это время сломалось.Ну как у геологов, только мы больше о камнях, а они о железяках. Но когда все хорошо повеселели, я в разговор о Мацурине и курении «травки» в подходящий момент вклиниться сумел. И очень удивился, услышав от Степана: