Иногда и дилетанта полезно выслушать

Начнем с ночи убийства горного мастера. Коваленко и Спиридонов отмечали вместе праздник. То-есть выпивали много и на глазах соседей. Алиби железное у обеих. Утром Спиридонов, как это принято, пропустил пару стаканчиков и квартиру Коваленко покинул. Дальше до вечера переодически "потреблял" уже со знакомыми в партии, и без сил вечером рухнул в кровать у себя в комнате в общаге. А Коваленко, как сказала его жена оперу, утром не похмелялся и днем не выпивал. Чтобы быть трезвым. Знал о запланированном убийстве горного мастера, и в подготовке принял участие: заранее выкрал из прихожей керноразборочной электроразведочный электрод и спрятал его в степи возле приметного геодезического знака; наверное кого-то туда приводил, чтобы тот осмотрелся и мог найти электрод в ночь преступления. Убийца черное дело сделал, электрод отнес в степь и спрятал там же, где взял; Коваленко себе и Спиридонову обеспечил железное алиби.

Теперь Коваленко должен был забрать орудие убийства возле приметного репера, и подбросить его возле дома недолгой любовницы Славы – взбаломошной Леночки. То-есть, подставить мужа Леночки как возможного убийцу на почве ревнооти. Все зто он сделал, но когда завернутый в тряпку электрод поднимал, случайно запачкал руку кровью. Заметил кровь – кусок тряпки оторвал и ее стер. А тряпку выбросил – ее я и нашел в степи.

Слава богу, опер в подставе быстро разобрался. Непонятно другое: кто убийца и какие у него с Коваленко отношения. Хищение ВВ и взрывателей – мотив для преступления у Коваленко, а не у того, другого. Значит, обоих должен связывать криминал почище хищения взрывчатки. Может наркотики? Может Слава специально оговаривался ("курит травку"), чтобы связать его и явного наркомана Мацурина? А когда подставить Валеру, мужа Верочки, не удалось, подбросить остатки рубашки, в которую было завернуто орудие убийства, в дом Мацурина и убить его самого? И концы в воду.

Можно и дальше фантазировать до бесконечности, но я заставил себя остановиться. Хватит, уже сейчас достаточно всего, чем я могу заняться. Или вначале навестить Михаила и ему рассказать о своих Фантазиях? Вдруг в них поверит? И тут же понял: нет, не поверит. Во всех моих рассуждениях никаких Фактов, одни выдумки. И с чего бы оперу, считавшему раскрытым и убийство горного мастера, и смерть буровика, еще раз к этим делам возвращаться, создавать для себя ненужные сложности? Когда все так просто и ясно?

Нет, к Михаилу не поеду. Есть у меня сомнения – вот сам в них и разбирайся. И что делать – тоже понятно: искать в окружении Коваленко человека и серьезный криминал, связывающий их обоих сейчас или в недалеком прошлом. Очень этот криминал у меня вязался с какой-либо наркотической дрянью, не зря "травка" упоминалась в разговорах и о погибшем Мацурине, и об убитом Славе, и даже о Коваленко, который непонятно для чего эти разговоры провоцировал.

Часть 12

Продолжаю расследование, и есть подвижки

Легко планировать, довести вот намеченное до конца не просто, иногда до полной безнадеги. Сейчас безнадега вырисовывалась реальной как никогда: что я могу узнать нового о единственном у меня подозреваемом непонятно в чем Алексее Коваленко, если все возможное уже узнал от окружающих его по работе? Еще раз им же надоедать? И что они скажут нового?

Такие мысли в голове мелькали. Между другими – по делам геологическим, потому как понедельник все на участке геологи проводили в совместном маршруте. Знакомились с новым, что каждый нарисовал на фотопланах за мое недельное отсутствие – я входил в курс появившихся проблем, связывал их с уже известными. То-есть, имело место привычное и необходимое коллективное мероприятие.

И что делать? Это опять не по работе. Выходить на других, от Алексея Коваленко несколько дистанцированных? Тех, кого не возит в поле как ра-ботников горного цеха, но с кем все же встречается? Тогда прежде всего это другие шофера, специалисты гаража при плановых осмотрах и ремонте машин. Можно приплюсовать ребят из мехслужбы – приварить, просверлить, выточить на токарном тоже нужно любому шоферу.

Большинство трудяг я конечно знал, с многими был в приятельских отношениях – как с компаньонами по делам охотничье-рыболовным. С этими мне говорить легко – начать с баек и перейти на нужную тему, не вызывая подозрения у собеседника. Наверное…

Паша прервал ход мыслей – выколотил образец и всучивал его мне с Владимиром. Пытался уверить, что принадлежит он новому горизонту, которого у нас нет. Пришлось побегать, камни поколотить, пока не убедились, что не горизонт это, а пятно измененных до потери привычного облика всем хорошо известных гранитоидов. Разобрались, слава богу. Паша почесал затылок, с нашими доводами согласился. Пошли дальше…