Иногда они умирают

Разговор слепого с глухим. Как я могу объяснить ему, что никогда не стану играть роль личного одушевленного при богатом финансисте. Он мне не верит, не хочет верить – и не поверит, придумав собственную версию происходящего у меня в голове. Он наблюдал за мной на протяжении всего трека и делал свои выводы из моих поступков. С точки зрения Джейка, все произошло так – одушевленный разглядел состоятельного бизнесмена, ловко втерся к нему в доверие и, воздействуя своей силой, вызвал ответную симпатию, затем выставил Дика слабаком и трусом, недостойным внимания. Убил с жестоким равнодушием. И теперь, конечно, имеет полное право претендовать на место уничтоженного соперника.

– Так что ты решил? – поторопил меня Джейк. – Называй свои условия. Кстати, Тисса говорила, ты любишь спортивные машины. Я могу подарить тебе на первое время новый…

Есть ли смысл повторять одно и то же до бесконечности? То, что он предлагает мне, в нашем обществе считается необычайной удачей, редким шансом, который выпадает раз в жизни. И любой хватается за этот шанс, в восторге от подарка судьбы.

– Джейк, выслушайте меня и постарайтесь понять.

– Именно это я и делаю, – отозвался он с легкой улыбкой. – Пытаюсь тебя понять.

– Меня полностью устраивает моя жизнь. Я не хочу ничего менять в ней. Я никогда не приму ваше предложение, ни на каких условиях. Что бы вы мне ни предложили. Единственное, к чему я стремлюсь, – довести вас до Лукулы живыми и здоровыми, посадить в самолет и вернуться к своей прежней жизни. Я не набиваю себе цену. Не хочу выторговать содержание побольше и подарки побогаче.

Джейк смотрел на меня тяжелым, давящим взглядом.

– Именно этим ты сейчас и занимаешься – торгуешься, повышаешь оплату. – Он криво ухмыльнулся. – Но я готов это сделать. Так в чем проблема?

Я сцепил для надежности пальцы.

– На каком языке мне сказать вам, что я не собираюсь продаваться? Чтобы вы наконец это поняли.

– У всего есть своя цена. У всех. У каждого, – ответил он убежденно.

– Но не всегда она выражается в деньгах.

– Тогда чего же ты хочешь?! – рявкнул Джейк, потеряв терпение. – Нацелился на все мое имущество?! Но все ты не получишь!

– Повторяю еще раз, – сказал я, призывая все свое терпение. – Вы сделали мне деловое предложение, я отказываюсь от него.

Из палатки вышла Тисса, привлеченная его гневным громким рыком. Обеспокоенно посмотрела на нас, но подойти не решилась.

– То есть ты говоришь мне – нет? Твой ответ – нет?! – продолжил Джейк громовым голосом.

– Именно так.

– Ладно, – сказал он, внезапно успокаиваясь. – Сначала доберемся до Лукулы. Там посмотрим.

Отошел и принялся укладывать свои вещи. Я начал собирать палатку.

– О каком предложении шла речь? – очень тихо спросила меня Тисса, делая вид, что помогает мне.

– Место Дика освободилось. Джейк решил, что я активно претендую на него.

– А ты не претендуешь?

Видимо, я посмотрел на нее достаточно выразительно, потому что Тисса, едва сдержав довольную улыбку, отвела взгляд.

– Извини. Совсем забыла о твоих принципах. Но я тебя предупреждала. Помнишь, в Ферче. Тебе нужно было вести себя осмотрительнее.

– Буду очень благодарен, если ты еще скажешь, как это сделать.

Она промолчала, ответив мне теплым, лучистым взглядом, легко коснулась моего рукава и отправилась складывать свой спальник.

Мы собрались довольно быстро, только Джейку в последний момент понадобилось достать что-то с самого дна своего рюкзака. Мы с Тиссой ждали его на краю тропы.

– Ты действительно не планируешь возвращаться? – спросила она сухо, не глядя на меня.

– Нет. В том мире для меня уже нет места.

– Глупо, – заявила девушка холодно и высокомерно.

– Да и тебе после этого путешествия там будет очень неуютно.

– Ты хочешь, чтобы я осталась здесь? – Она живо повернулась ко мне, подняла брови. – Ни за что.

Насмешливо фыркнула, и ее настроение явно улучшилось.

К нам подошел Джейк, и мы отправились дальше, мимо озера, скрытого туманом, все выше.

Подъем убил какое бы то ни было желание разговаривать и любоваться окружающими пейзажами. Джейк даже не сделал попытки достать фотоаппарат, чтобы заснять быстро ускользающую красоту утра. Свежесть и бодрость, обретенные после долгого отдыха и купания, сменились удушливой усталостью.

Через два часа внизу показалось озеро. Туман медленно отползал с него, открывая поверхность воды. Она отсвечивала красным. Видимо, розовые лучи утреннего солнца так отразились в ней.

После короткой передышки мы направились дальше.

Эта часть дороги мне не нравилась никогда. Даже днем здесь было холодно, мрачно, сыро. Свет казался настолько тусклым, что можно было не защищать глаза горными очками. Тропа тянулась по узкому карнизу. Справа от нее возвышалась скала, за которую изо всех сил цеплялись кусты, оплетая корнями камни, опасно нависающие сверху. Слева склон обрывался пропастью. С ее дна, утопающего в глухой тени, едва слышно доносился шум реки. Казалось, гигантский нож срезал часть горы, обрушив вниз россыпь острых камней.

По счастью, здесь больше не водили караваны эбо, иначе нам было бы некуда ступить, чтобы освободить им дорогу.