Иногда они...

  Мать встретила этого человека и может, даже полюбила. Тогда, она еще питала надежду на то, что у меня будет хотя бы отчим. Нет, я ничего не имею против отчимов и мачех, если они действительно любят приобретенных, неродных детей. По крайней мере, это лучше чем оставить своего ребенка, и не интересоваться его судьбой вовсе. Этот, мамин ухажер, он считал себя писателем, а работал в школе – учил детей русскому языку. Когда я впервые его увидел, то подумал – «Такого папаши мне не надо» - даже не произнося не единого слова, он производил неприятное впечатление. Голубовато-серые, холодные глаза, напоминающие мутноватые стеклышки, вечно засаленные волосы, и тяжелый взгляд. Он работал в школе полдня, потом приходил домой, включал свой ноутбук и писал, или делал вид, что пишет книгу. Поглощал баночное пиво литрами, и гордо говорил, что работает над своим произведением. На мои вопросы, о чем книга, сколько уже сделано и когда она будет готова, он отвечал:

 - Скоро, скоро – он отпивал еще глоток, и вытирал «усы» тыльной стороной ладони – это будет грандиозно. Думаю, меня ждет успех, может тогда, я смогу уехать из этой дыры. В смысле, мы уедем жить отсюда. Ладно, парень, иди не мешай мне – он выпроваживал меня и плотно закрывал дверь. Он редко называл меня по имени. Может, не помнил его и боялся назвать меня Томом или Аланом. Может, ему просто было все равно, как там меня зовут.

 Если мама была дома, она часто шикала на меня, и прижимала палец к губам – мол не шуми, человек работает. А я и не шумел, да только книгу он так и не дописал. Не знаю, сколько там было страниц или слов сделано – свет не увидел шедевра. Иногда я думал, что он живет в каком-то своем, собственном мире, где он властелин Галактики. Через какое-то время, он оставил школу – «Нужно сосредоточиться на романе» - мотивировал он. А то, что мама крутилась как могла, пытаясь прокормить теперь и его – ну что ж, значит так. Вскоре, для того чтоб еще более ускорить процесс написания романа, он стал принимать наркотики. Сначала амфетамины  и различные стимуляторы. А потом довольно быстро добрался до героина. Через полгода знакомства, мать выставила его из дому. Последней каплей стало то, что он начал тайком продавать все, что только попадалось под руку, а потом, под кайфом, орать, что «стены дома растут на него», и, катаясь по полу, сбрасывать с себя, видимую только ему нечисть и противников. Вскоре, его вещи были выставлены за порог, и мама, попросила больше никогда не вспоминать имя отчима. Как потом оказалось, мама успела забеременеть от него, еще в самом начале знакомства. Конечно, об аборте не было и речи: «Ну что ж, мы не прокормим еще одного человечка?» - говорила тогда она – «Думаю, справимся». Да только «человечков» оказалось двое, но мама справилась. А вот теперь - ее нет. Нет и малышей. Что я забыл в том мире? Никто и не заметит, что меня нет. Однако я хотел туда, сильно хотел. Я почувствовал, что стало как-то намного прохладнее. Поднялся ветер, и вода теперь с шумом накатывала на берег.

 Открыл глаза и обомлел - я очнулся на берегу пляжа, было тихо, но тут, постепенно, стали слышаться звуки – шум машин, голоса и крики людей. Солнце прочно обосновалось за свинцовым щитом туч. Да-да, солнце! Был виден тусклый ореол. Темные воды океана, теперь совсем не привлекали, даже наоборот – отталкивали. И местность была до боли знакомая – опять я вернулся к исходной точке, с которой все и начиналось – Пенсакола.

 Такая погода тут обычно бывает ближе к зиме. Я поднялся, обтрусил штаны от песка и пошел по направлению к Центральной улице. Одет я был почти по-летнему – в видавшую виды футболку, и джинсы. Пройдя некоторое время быстрым шагом, я решил чуть ускориться, и побежал трусцой, чтоб хоть как-то согреться. Машин было не так много, а вот такси – предостаточно. Таксист курил, чуть приоткрыв окно, когда я подбежал, и рывком открыв дверь, сел на пассажирское место.

 - Эй, полегче, за тобой, что мертвецы гонятся? – спросил он, подняв брови и посмотрев на меня.

 - Что-то вроде того – заклацал я зубами – можно включить печку?

 - Можно – он щелкнул рычажком – а ты, одет не совсем по погоде, не правда ли?

 - Ага – ответил я – мне, наверно, к выезду из города. Дальше ведь вы не поедете?

 - Если ты заплатишь… Я могу и подумать.

 - Сколько?

 - За каждые десять километров по трассе – пятнадцать долларов.

 - Так много?!

 - Ну, или выходи на шоссе…

 - У меня нет столько – я пошарил в карманах, и нашел единственную мятую пятерку - вот, это все.

 - Вообще, если бы ты не твоя эта майка… Я бы высадил тебя тут же. А так, ну ладно, я сегодня добрый. Но, только до черты города – дальше как хочешь.

 - Хорошо – ответил я, и мы поехали. Я никак не мог согреться, весь дрожал и чувствовал, что могу заболеть. Очутиться бы сейчас дома, в теплой постели. Выпить кофе, быть может, даже с коньяком… А потом, завернуться в плед и уснуть, под монотонное тикание настенных часов.