Иногда полезно иметь плохую память

К ним с ясной улыбкой подошел мальчик в малиновом бархатном пиджаке и проводил к столику. Юлька уселась, с удовольствием отметив изумленное выражение, на миг мелькнувшее в глазах мальчика. «Пусть порадуется, бедняжка, — подумала она. — Такого он даже при всей своей многоопытности не видел…» Она закинула ногу на ногу, придирчиво оглядываясь по сторонам. Мальчик подал им меню.

— Саша, сделай нам хороший ужин, — сказал ему как старому знакомому Женя. — Блесни.

— Да уж, пожалуйста, — пробормотала Юлька, изучая карту. "Матушки! — крикнула она про себя. — А это что?! Цены?! Ото… Помидоры фаршированные… Пятнадцать долларов…

Мясо по…"

— Юль, можно я по своему вкусу тебя утолщу?! — почти умоляюще сказал Женя. — А?!

Ну позволь, я выберу!

— Пожалуйста! — охотно согласилась она.

«Если он разорится, сам будет виноват…»

И Женя стал называть: жюльенчик, куропатку с травками по-охотничьи, фруктовую закуску, много чего.

— Ты красное или белое? — обратился он к Юле.

— Все равно… — Юлька вдруг почувствовала себя здесь бедной родственницей, и ей стало неуютно и грустно.

Саша удалился на кухню. Юлька подняла взгляд на Женю.

— Ну, как тебе здесь?. — не скрывая торжества, спросил он. — Шикарное место, правда?

И главное — зал маленький, народу мало, место непроходное… И почти вся публика — постоянная — Я в восторге, — вяло отозвалась Юлька. — Только вот этот Саша мог бы больше походить на Есенина.

— Ну, не будь так строга, — возразил он. — Сейчас мы вкусненько поедим…

Юльку вдруг передернуло.

— Тебе холодно? — заботливо спросил Женя. — Может, накинешь мой пиджак? Странно, здесь даже душно… Юль, ты, кажется, чем-то недовольна?

«Отвечай, свинья! — сказала она себе. — Скажи ему, что это прекрасный воскресный вечер, что ты всем страшно довольна, что он очень мил… Отвечай человеку, видишь, как он тебе, дуре крашеной, старается угодить. Не порть вечер ему и себе!» Но вместо этого она произнесла:

— Этот Саша… Он смотрел на меня, как на привидение.

— Юля…

— Ты будешь со мной спорить? — вяло спросила она. Ощущение бесконечной тоски подступило к ней. Руки холодели, во рту появился мерзкий металлический привкус. Она сглотнула комок, застрявший в горле. Ничего себе. Что же это такое? Как будто что-то случилось или вот-вот случится… Что-то странное…"

— Юля, ты мне очень нравишься, — тихо сказал он.

— Правда? — так же тихо переспросила она.

— Да. Я говорил тебе об этом, и не один раз.

Что с тобой? Я сделал что-то не то?

Он сцепил руки, словно в отчаянии. Она не могла отвести глаз от его пальцев. На безымянном пальце левой руки блеснуло крохотным зеленым камешком золотое кольцо. Она еще вчера вечером обратила на него внимание, но толком так и не рассмотрела. И сейчас не могла отвести глаз от него. Узкая золотая полоска, треугольник из трех крохотных, почти с булавочный укол камешков — бриллиантов, судя по всему, и в середине, как маленький глаз насекомого — изумрудик.

— Красивое… — сказала она.

— Что? — Он перевел взгляд на свои руки. — А, это отец подарил. Юля, скажи, что я сделал не так? Клянусь тебе, что сделаю все, чтобы ты стала такой же веселой, как вчера.

Ну, хочешь, уйдем отсюда? Тебе здесь не понравилось, да?

— Очаровательное местечко… — Ее рука непроизвольно метнулась к горлу. Она приподнялась со стула и тут же опустилась на место.

— Что с тобой?

Его голос донесся издалека. Удушье, черное, тяжелое удушье наваливалось на нее.

Как будто кто-то схватил ее за горло и сильно сдавил. Голова закружилась. Кажется, она вскрикнула, потому что услышала словно бы эхо своего крика. Потом все исчезло. Она пришла в себя в каком-то странном месте. Над ней был низкий белый потолок. Рядом с ее головой торчал из стены кран умывальника.

Больше она не видела ничего. Повернула голову. Комнатка, скорее похожая на коридор, — узкая и длинная. Одна дверь в начале, другая — в конце. Чьи-то голоса за одной из дверей. Она села на диванчике, взъерошила руками волосы, с удивлением увидела морковные пряди, вспомнила, что перекрасила их сегодня специально для этого свидания.

Вспомнила, где она, должно быть, находится.

Подумала о Жене.

"Где он? Пусть отвезет меня домой. Домой!

Мне больше ничего сегодня не надо. Боже, какая я невезучая. Какая я нелепая".

Дверь, из-за которой слышались голоса, открылась, и в коридорчик вошел Женя. Он был бледен как мел.

— Юлечка, любимая, что с тобой такое? — В его голосе прозвучало такое искреннее сочувствие, что Юлька едва не расплакалась.

— Я не знаю, Женя, что со мной… Черт-те что со мной!

— А вчера? — Он присел перед ней на корточки и заглянул ей в глаза:

— Вчера было то же самое?

— Да, — кивнула она.

— Точно так же? Когда мы с тобой танцевали?

— Да… Если бы я знала почему… Никогда в жизни, поверь, не падала в обморок…

— Это не просто обморок… Ты как будто…

Знаешь, ты делала руками такие движения, как будто тонула…

— Я задыхалась. Не могла дышать. Знал бы ты, как это страшно, — простонала Юлька, закрывая лицо руками. — Не смотри на меня. Я страшная после этого припадка.

— Ты прекрасная. Я тебя люблю.