Иногда воспоминания бывают очень назойливыми (СИ)

— Пойдём, — глава ФЭС взяла его за руку, и они вместе подошли к Рогозину, стоявшему неподалёку и взиравшему на происходящую сцену.

— Пап, — обратилась женщина к отцу, — Я хочу познакомить тебя с самым дорогим для меня человеком.

— Буду рад, — доброжелательно улыбнулся тот и с интересом посмотрел на Круглова.

— Николай Петрович, заместитель вашей дочери, — почтительно наклонил голову майор и протянул ему руку.

— Очень приятно. Николай Иванович, отец вашей начальницы, — кивнул Рогозин и пожал протянутую руку, — Вот, значит, как выглядит твой легендарный майор, — обратился он к дочери.

— Папа! — возмутилась та.

— Галя, я уважаю твой выбор, — заверил её Николай Иванович, — Сейчас очень мало на свете таких джентльменов, как вы, — он кивнул Круглову.

— Может, пойдём уже к остальным? — нетерпеливо спросила Галина. Ей очень хотелось поскорее исполнить свой замысел.

— Думаю, да, — кивнул Рогозин, — Николай Петрович, я был бы рад как-нибудь побеседовать с вами на светские темы. Мне хочется вас поближе узнать.

— Всенепременно, — улыбнулся тот. Николай Иванович начинал нравиться ему всё больше и больше. Первому, по-видимому, тоже, потому что он дружески похлопал его по плечу. Они все вместе вернулись в переговорную к остальным.

— Ну что, мы начинаем? — спросил Николай у Галины.

— Думаю, да, — кивнула она.

— Торт в переговорную! — крикнул майор.

— Торт? — переспросила полковник, но ей никто не ответил, потому что в этот момент в офисе притушили свет и за пределами переговорной раздались тихие голоса и смех. Николай, сидевший рядом с именинницей, исчез. Затем за стеклом появился неяркий тёплый свет, вырисовывающий силуэты большого количества людей и ещё что-то, что они несли.

С днём рожденья тебя,

С днём рожденья тебя!

Голоса приближались. Вскоре свет стал ярче, превратился в четыре огненные буквы «БОСС» и переместился в переговорную; Галина Николаевна разглядела огромный торт на подносе, который бережно поддерживали Круглов и Майский. Сзади них толпились улыбающиеся ФЭСовцы.

С днём рождения, Галя,

С днём рожденья тебя!

Улыбающиеся майоры водрузили торт на стол. Свет частично включили, оставив переговорную затемнённой. ФЭСовцы сгрудились вокруг стола с тортом.

Галина поднялась с кресла.

— Товарищ полковник, загадывайте желание, — улыбнулся ей в полутьме Николай.

— Загадывай скорее, Галь! — рядом с ней внезапно материализовалась Валя.

— Ну, что ж, пожалуй… — загадочно улыбнулась Круглову полковник и закрыла глаза.

Прошло десять секунд, и глава ФЭС задула свечи. Раздалось многоголосое «Ура!», аплодисменты, и свет снова зажёгся.

— Ну что, будем уничтожать торт? — спросил Холодов, хищно поглядывая на символ дня рождения, возвышающийся на столе.

— Позже, — улыбнулась Галина, — Коллеги, я тут подумала… в общем, мне надо тоже что-нибудь вам подарить.

— И что же это? Что-нибудь… приятное? — хором спросили Николай и Сергей, подавшись вперёд, и тут же получили подзатыльники от Вали. При этом они сделали такие обиженные лица, что полковник не могла не засмеяться.

— Мальчики, подарки всегда приятные, но не всегда они то, о чём вы думаете, — пропела она, ослепительно улыбнувшись обоим майорам, — А подарю я вам… пожалуй, песню. И не простую, а «Je T’aime*», песню о любви. Андрей, — обратилась глава ФЭС к Казанову, — Ты знаешь перевод, поэтому я прошу тебя ничего не комментировать.

— Слушаюсь и повинуюсь, — улыбнулся он, беря в руки гитару.

— В таком случае… мы начинаем, — объявила Галина Николаевна. Раздались аплодисменты, а затем в переговорной стало тихо…

… Такого голоса Николай ещё не слышал! Французские слова так и лились с губ Галины. Она то возвышала голос, то снова его понижала, переливая слова, как воду из кувшина, заставляя Круглова следить за ней, внимать каждому её слову, каждому движению. Полковник улыбалась, и глаза её светились нежно-волшебным светом. Казанов, играя, тоже смотрел на неё с некоторым упоением и влюблённостью. Но глава ФЭС не видела его так же, как не видела и остальных. Да и пела она, вообще-то, только для майора…

Когда именинница закончила петь и прозвучал последний аккорд гитары, все зааплодировали.

— Подумайте над значением пропетых мной слов… — загадочно улыбнулась всем Галина Николаевна, опускаясь в кресло рядом со своим замом.

После ФЭСовцы танцевали, причём Казанов всячески пытался пригласить Галину на танец, на что та постоянно находила отговорки: полковник успела перетанцевать со всеми мужчинами, находящимися в переговорной (не исключая Вани и Холодова). Но больше всего она танцевала с Николаем. Андрей злился, но молчал, понимая, что претензии ей предъявлять нецелесообразно.