Иного не желаю. Часть вторая (СИ)

— Кирилл, может, хочешь, позавтракать? — спохватилась Настя, вставая со стула. – Давай, я тебе тоже сделаю омлет… или бутерброд с чаем?

— Позже. – Усадив жену обратно на место, Кирилл Баев ровно добавил. – Мне надо подготовить парней.

— Этьен… — я не смогла не задать этого вопроса. – Он уже вернулся?

— Нет. – Черный тяжелый взгляд Альфа остановился на мне. – Мы ожидаем, что он проспит до полудня, так что и тебе не стоит полуночничать. Если будут проблемы со сном – дайте знать Илье.

— А Гийом?

— Все французы покинули территорию моего поместья, — кровожадно усмехнулся Кирилл. – Так что в замке остались только те, кому я доверяю.

Окинув взглядом сначала меня, затем свою жену, он, впрочем, тут же приказал:

—Но за пределы замка не выходить без моего на то разрешения.

После завтрака Настя предложила мне пойти отдохнуть.

— Ну не хочешь спать – просто полежи, — советовала она, пока мы вдвоём убрали со стола. — Или фильм какой-нибудь посмотри, чтобы скоротать время до рассвета. Главное, выбери ситком или комедию.

Ага, трагедий мне и в жизни предостаточно…

Коротко кивнув, я всё же решила не возвращаться назад в спальню, а вышла на улицу, побродить возле замка.

Свежий ночной воздух доносил до меня запах луговых трав, смешанный с ароматом ближайших лесов и озёр… Я не услышала, а скорее, почувствовала, как скулит моё сумасшествие – моя волчица, рвущаяся на волю.

Ей сегодня тоже сделали больно.

«Вот доношу дочку – и отпущу тебя на волю побегать вместе со стаей в первое же полнолуние», — пообещала я своему зверю, горько усмехнувшись про себя. — Побегать со стаей отца, но не с ним.

Валуа всё это время не просто ждал — он жаждал моего первого полного оборота, уверенный, что я обязательно справлюсь с этим непростым делом, если он поможет мне своей Альфа-силой.

Призовёт в свою стаю…

 Мне, наверное, несказанно повезло, что это непростое дело решили отложить до родов – дабы лишний раз не рисковать ребенком.

А если бы Этьен провёл свой ритуал, то я бы уже формально значилась оборотницей его стаи… и вряд ли бы даже Альфа Баев смог мне помочь в этом случае.

Поглаживая тяжелый живот, я прошлась чуть дальше по дорожке вокруг замка, немного посидела на детской площадке. Мысли упорно возвращались к недавнему прошлому.

 Вот тут Этьен играл с Илюшей и Владом в стрелялки из водяных пистолетов; а вот и пригорок, возле клумбы: однажды мне там так стремительно поплохело, что я обязательно бы свалилась на землю в обморок, не успей Этьен, невесть каким образом почувствовавший моё состояние, оказаться чуть быстрее моего падения.

Валуа подхватил меня в самый последний момент. И потом ещё неделю не выпускал из рук – беспокоясь, что подобное может повториться.

А вот там, если пройти чуть дальше, декоративный прудик… Где мы часто отдыхали по вечерам, когда, конечно, позволяла погода. И Этьен каждый раз брал с собой кулёк горячего солёного попкорна, благодаря которому меня на время переставало тошнить.

А если свернуть с этой каменной дорожки немного в бок, можно через несколько минут увидеть оранжерею, которую он выстроил специально для меня…

Я закрыла глаза и попыталась выкинуть все эти непрошенные воспоминания из головы.

Дура. Глупая, наивная дура, которую развели фальшивой заботой. Для Валуа с его деньжищами, и стадион за день построить не проблема, а тут – небольшая оранжерея.

До меня только сейчас, здесь, в тишине ночного безмолвия стало доходить, насколько были неискренними и напускными его внимание и забота. Всё то, что ещё недавно согревало сердце и давало надежду на счастливую жизнь, превратилось в зловонную грязь.

И ведь некого винить, кроме самой себя.

 Повелась, как идиотка, на красивые слова об истинных парах, о том, что оборотни жизнь свою положат за пару и ребенка. А Этьен…

Как там говорил доктор: «Может, это не альфа Валуа оказался таким плохим; может, это вы таким его запомнили».

 Мол, детская травма; отец, принуждавший мать… И, конечно же, « человеческая психика часто выкидывает подобные фортеля, перенося одни воспоминания на другие, накладывая события и чувства друг на друга».

Нет, Натан, конечно, был ещё как убедителен, но я-то сама должна была заподозрить, что мной просто крутят.

В висках раздражённо пульсировала зудящая головная боль: сказывалась и нервное перенапряжение, и бессонница. А вот какой-то особой злости на собственную доверчивость не было — я хорошо понимала, в насколько разных лигах находимся мы с Этьеном.

Если он только пожелает – проглотит меня целиком, и не поморщится… с его- то возможностями.