Иной герой. Мир мрачный судьбы

— Ты не видела братика? — был задан вопрос в лоб.

Пусть с их знакомства прошло всего ничего, но Кастер уже показала себя лояльной и не собиралась предавать никого из них, особенно своего мастера, благодаря которому она выжила. Ни для кого в доме не были секретом чувства Медеи, которая, кстати, не особо-то их и скрывала. Но приватный разговор тет-а-тет на несколько персон расставил все точки над «i». Было приятно соломоново решение высказать все после войны, когда опасность сойдет на нет, и все они расскажут о том, что чувствуют одному чурбану. Почему не сейчас? А черт их знает. Илия сама не понимала, почему разговор вывернулся так, и всё сошлось на этой неопределенной дате. Но самовнушение и мысли о том: что «так надо», что «так нужно, чтобы не отвлекать Широ от более важного», сглаживали углы эмоций и желаний.

— Он ушел на рыбалку.

— Что?! — выпалила шокированная Илия. — Сейчас?! Во время войны?! Сам?! Без защиты?! — Все распалялась красноглазая.

— Я ему сказала то же самое, — нахмурилась Медея, скрещивая руки на груди. Она волновалась за своего спасителя. — Но он сказал, что никто его не найдет и с ним будут фамильяры.

— Да что они сделают слуге?! Они же… — Илия осеклась. Вдохнула. Выдохнула. — Братик-дурак! Ты знаешь, где он?

— Конечно! — С гордостью подтвердила Медея, но, заметив ехидный прищур Айнцберн, кое-что осознала. — Я должна знать, что с моим мастером и не нужна ли ему помощь. — И нет, она не оправдывала свои подглядывания. Абсолютно и точно нет, ведь она — Медея! Могущественная слуга, а не кто-то там… Всякий…

Взмахнув рукой, слуга создала иллюзию, которая показала искомого парня, который сидел на маленькой раскладной табуретке и держал закинутую в речку удочку. Его глаза неотрывно наблюдали за водной гладью, но ничего не делали даже в тот момент, когда поплавок начинало подергивать.

— Никогда не понимала этого мужского влечения, — покачала головой Илия, и тут же добавила. — Интересно, о чем он думает? — Она знала его достаточно долго, чтобы понять по его позе и безразличию к процессу, что ушел брат не для самой рыбалки, но обдумывания чего-то в одиночестве.

— Не знаю, — пожала плечами Медея. — Чужая душа — потемки. — Кастер тоже пришла к тому же выводу, что и девочка, хоть и используя собственный жизненный опыт. — Я просто надеюсь, что с ним все будет хорошо.

Командные заклинания все еще были у него на руке, и он мог легко призвать либо «ведьму», либо короля. Да и будучи магом, он мог справиться со многими обычными проблемами, оставляя сложнорешаемыми только магические вопросы.

— Ах, — вспомнила Кастер. — Широ просил тебе передать, чтобы ты связалась с Селлой и Лизритт, кто бы это ни был, и сказала им активировать все защитные барьеры в загородном поместье. Попроси, чтобы они оттуда носа не совали и ждали конца Войны.

Начало активной фазы войны требовало полной отдачи даже от этой парочки. Все же защита библиотеки и артефактов Айнцбернов была второй по важности задачей поставленной перед ними, после заботы над дочерью Айрисфиль.

— Хорошо, — нахмурилась красноглазая. Она помнила о двух служанках, которые были ей практически сестрами, и хотела обратиться к брату для организации их защиты. Но, видимо, Широ уже озаботился обо всем, раз просил активировать «все» барьеры. — «Кажется, братик закончил с модернизацией защиты дома, — подумала она, сказав Медее о завтраке и шагая на кухню. — Как он успевает все это делать?! Он же должен спать ночами… — её осенило. — Ах, он! Вот дождется, и я скажу все Сакуре, тогда ему точно не отвертеться. Да и слуг нужно для этого напрячь, тогда он точно не сбежит ночью работать! — составляя поистине Наполеоновские планы, Айнцберн уже потирала лапки. Её братик должен вести здоровый образ жизни, если хочет дожить с ними всеми до старости. — И Токо с Тайгой сообщу, как вернутся».

Поистине Дьявол воплоти.

***

Широ сидел на маленьком, не самом удобном раскладном креслице и, надвинув на лицо поля шляпы, размышлял о произошедшем ночью.

«Почему с Артурией все должно быть так сложно? Почему она не может быть такой же податливой, как Медея?» — думал он, приняв позу «заснувшего рыболова», коими пестрела вся речушка, что верх, что вниз по течению. Обычно это были старички на пенсии, занимающиеся рыболовством для души, но встречались и бездомные, решившие облагородить свой рацион.