Иной край неба. Дилогия (СИ)

Шёл я, значит, из клуба, шёл, задумавшись, и очнулся на лестнице в нашу станцию метрополитена. Ну, раз ноги сами сюда несут, не стану спорить с судьбой. Я достал мобильник, и набрал номер Олега Сергеевича.

— Да, — сухо и строго пробасил телефон.

— Здравствуйте, Олег Сергеевич! — поздоровался я. — Не помешаю?

— Через полчаса устроит? — в голосе полковника перекатывались раскаты недавней грозы.

— Да… — разочарованно вздохнул я, но полковник тут же перебил:

— Отставить! Алексей, ты сейчас где?

— Спускаюсь в метро.

— Понял. Заходи! — и полковник повесил трубку.

Бронированная дверь открылась навстречу мне, и автоматчик пропустил меня молча, ни чего не спросив. Через дверной проём караульного помещения я мельком углядел монитор с моей фотографией. Знакомая дверь полковничьего кабинета открылась мне на встречу, выпуская троих красных, как после сауны, младших офицеров. Я вошёл.

— Можно?

— Можно… кхм… не при детях будь сказано, что и где. «Разрешите» надо спрашивать. Проходи! Присаживайся!

Полковник, говоря это, гнул в пальцах скрепку. А потом ею открыл свой сейф, достал оттуда заварной чайничек, варенье, и французский батон.

— Не обращай внимания, — сказал мне Олег Сергеевич, заваривая чай. — Это у нас тут служебная… кхм… рутина. Профилактические порки подчинённого персонала. Представляешь, беру в руки секретные документы…

Полковник достал три чашки, в две аккуратно разлил чай, пододвинул одну из них мне, а в третью чашку наложил варения из банки. Потом убрал банку назад в сейф, сел, наконец, и продолжил рассказ:

— Беру в руки секретные документы, а в них, представь себе — какахи! Мелкие такие, кругленькие.

— Кх! — подавился я чаем. — Как?

— Не за чаем будь сказано, — спохватился полковник, и, видимо, что бы как-то сгладить эффект, продолжил: — А ещё у нас какие-то животные провода погрызли. И это на режимном объекте!

— Крысы, поди, — посочувствовал я.

— Кто? — переспросил полковник.

— Ну, или мыши распоясались.

— Кхм. Я, сынок, в биологии не спец, о мелких тварях, питающихся секретными бумагами и изоляцией проводов, ничего не знаю. Но полагаю, добрая доза ядохимикатов заставит этих как их там… распоясавшихся — запаясаться обратно!

Я вежливо улыбнулся шутке.

— Извини, Алексей, сахара нет, — сказал Олег Сергеевич, нарезая батон армейским штык-ножом. — Запрещено предписанием, дабы насекомых не разводить. А варение вот запретить толи забыли, то ли не подумали, — полковник хулигански подмигнул мне, и спросил: — Ну, так что там у тебя?

— Я хотел спросить Ваше мнение, как военного специалиста об одной видеозаписи. Она была на моём планшетном компьютере…

— А, ты про то авиашоу! — полковник сердито нахмурился. — Ну, если бы это было на самом деле, я бы сказал, что это провокация.

— Провокация? — удивился я.

— Всё это… — полковник помахал руками в воздухе, — эффектно, пугающе, для простых обывателей, но совершенно безнадёжно. Примитивнейшие фанерные самолётики, сколь бы много их там ни было — это мишура! Ничего они не смогут сделать! Скорость, запас хода, грузоподъёмность — ниже плинтуса! Вооружение примитивное — только шуму много! Их успешнейшая РЭБ продлила, конечно, жизнь этим фанеркам, но и супер РЭБ их бы не спасла!

— Рэп? — переспросил я, не поняв, о чём речь.

— РЭБ. Современное оружие управляется с помощью радиолокационных систем, — принялся терпеливо объяснять полковник. — Для их подавления существует «радиоэлектронная борьба». Сокращённо — РЭБ. У врага РЭБ оказалась на высоте: видел, как звено наших истребителей бесполезно металось туда-сюда, ни разу даже не выстрелив? А вертолёты, разрядившие боекомплект в небо?

— Магия, — сказал я. — Отвод глаз.

— Как ни назови, но даже с таким прикрытием фанерные самолётики были обречены, — возразил полковник. — Единственная пушка у вражин была — это та, что на дирижабле. Работает по площадям, достаточно мощно, но в единственном же экземпляре! Да и дистанция огня и время перезарядки делают её почти бесполезной.

— Но силовое поле! — возмутился я.

— Это да, — согласился полковник, — единственный козырь в руках вражины. И разыграл он этот козырь максимально эффективно. Но и так называемое «силовое поле» оказалось не без уязвимости! Одна шальная ракета — и дирижабль сдулся! А вместе с ним сдулся штаб, и сдулась вся операция! Он не мог этого не ждать!

— Кто?

— Тот, кто это всё очень тщательно спланировал, и очень эффективно управлял всем. Тщательность подготовки видно уже по тому, что враг точно знал, какие силы защищают город, и где они находятся. Тот, кто сумел провести такую подготовку, не мог не просчитать, что атака обречена. Выходит, успех атаки ему был не нужен. Вот и получается, что это была «психическая атака»! Провокация!

— И кого же они могли провоцировать, если эта атака просто исчезла из истории этого мира?! — возмутился я.

— Эк! — крякнул полковник, — Чего это вдруг, «этого мира»? Мы с профессором… нет, снят же другой мир!