Иной мир

Амая рассказала всё, что пережила за это время. Всё что творилось в её душе, от причины её бегства из поместья, до последних минут. Всё без утайки. Даже отдельно рассказала о побочных свойствах золотого лотоса. О своём желании иметь от него ребёнка и о своём страхе, что может убить его, если он разделит с ней ложе. Рассказала о своей любви к нему и даже о своём страхе перед ним. Она раскрыла перед ним душу. Потому что, он был единственным, кто мог её понять, и он понял.

— Я тебя тоже люблю — искреннее признался он.

Разлука позволила разобраться в своих чувствах не только Амае, но и Варену. Раньше он полагал, что она ему просто нравиться, но стоило её потерять, как он понял, насколько сильно её любит. От него словно оторвали кусок души, а то, что осталось, немилосердно болело.

— А что на счёт твоего страха меня убить, думаю это пустое. На меня яды не действуют.

Варен заметил это случайно, когда от нечего делать шлялся по лесу с Роном и объедал ягоды с кустов. Эти ягоды он ел еще, когда только появился в этом мире. Когда Рон увидел это, он пришёл в ужас, эти ягоды были страшно ядовитыми. Позже они с Роном поставили ряд небольших экспериментов и выяснили, что ни один из известных ядов Рона, на Варена не действует. Теперь Варен точно знал, что яды на него не действуют, так что не было ни каких оснований полагать, что эликсир золотого лотоса подействует на него иначе.

Только поздней ночью Варен и Амая, наконец, наговорились, но было ещё одно, по чему они оба сильно соскучились, и эта жажда требовала немедленного утоления. Юми и Юки, уже привыкшие спать с Амаей, заняли пост у дверей. Звуки, доносившиеся до них из покоев Амаи, заставляли их немного ревновать.

— А эти две — поинтересовался Варен — Мне показалось или у тебя с ними что-то есть?

Амая рассмеялась и рассказала всё как есть. Они уже утолили свой первый голод и сейчас отдыхали в объятьях друг друга.

— Вот оно как — задумчиво потянул он — Тогда может, стоит их позвать и продолжить?

Амая задумалась. Предложение было заманчивым, но в нём было много разных "но" и эти "но", рождали смешанные чувства. Видимо Варен тоже это понял и пояснил:

— Я их трогать не буду. У меня к ним интереса нет, но думаю, они, как и я, хотят быть рядом с тобой.

Амая тихо позвала девочек. Они явились словно духи, из неоткуда и совершенно не слышно. Разглядывая Варена с некоторой неприязнью и любопытством, они выслушали поступившее от него предложение. Варен был совершенно уверен, что они от него не откажутся, и он был прав. Девчонки резко очертили вокруг себя границу недоступности и остались. Это надо было видеть, какой нежностью и любовью они окружили Амаю и как неприветливо холодно общались с Вареном. Он позволил им отыграть один раунд без своего участия, а потом потеснил их и показал свои чувства к Амае.

Уснули они только под утро. Основательно вымотанные и довольные. Где-то посередине всего, Юми и Юки отбросили свою холодную отчуждённость, поняв, что их объединяет любовь к одному и тому же человеку. И хотя это не повод для секса, но и превращать совместную постель в поле боя, тоже нельзя. Так что в итоге всё приняло свои, пусть и весьма необычные, но законченные очертания. Амая уснула в объятьях Варена, а с другого бока к ней пристроились близняшки.

* * *

— Что скажешь? — спросил Томео, Кеншина — Как тебе это место?

Они оба присматривали место для дворца их ордена.

— Живописно и от столицы недалеко.

— Я вот думаю, об отдельной железнодорожной ветке до города. Будет удобно ездить и добраться можно будет быстрее чем на лошадях.

— Дорога, дело дорогостоящее — заметил Кеншин.

— Всё равно их у нас много, и надо их куда-то вкладывать, так нечего им лежать, пусть работают на нас.

Кеншин знал о его нелюбви к лошадям и не сильно удивился, услышав его предложение. К тому же, Томео был прав. На паровозе до города они доберутся быстрее. Конечно, был ещё вариант, построить дворец в самом городе, но Томео хотел некоторого уединения и обособленности от городской суеты. Да и охранять такой дворец было значительно проще. К нему незаметно не подъедешь, а посты и схроны можно расположить где угодно. Орден мог позволить себе многое. Деньги, вывезенные из Европы, были поистине огромны.

— Я тут задумался. Если, если Сильвериан не шутил на счёт паровоза, возможно, стоит рассмотреть вложение части наших средств, в железные дороги страны? — высказал предложение Томео.