Иной мир. Часть 1

– Гляди, – ответил я и продемонстрировал огромную повязку. Под ней прячется небольшой шрам. Сантиметров десять в длину, не больше. Что на спине, пока не знаю, но думаю, что там всё намного лучше.

Боков Андрюха слегка похлопал меня по плечу и, широко улыбнувшись, сказал:

– Я рад, что всё обошлось. Сильно ты меня напугал, Никита. Каюсь, виноват.

– Да забей, – отмахнулся я. – Всё позади уже. Как говорится, кто старое помянет, тому глаз…

– Тому в глаз, – улыбнулся Андрюха. – Будь по-твоему, Никита. Забыли и не вспоминаем.

– Зубарь выжил, – решил удивить новостью Максим. – Он в этой больнице вместе с тобой находился. Жаль, что теперь с лицом у него проблемы. Большие проблемы.

– Он тут лежал, – я показал на соседнюю кровать. – Рожа у него далеко не симпатичная. Была… Теперь вообще жуть. Вчера увезли его. Куда и зачем не знаю.

– В курсе, значит, – Максим посмотрел на кровать Зубаря. – Если увезли вчера, то должны были прооперировать и привезти. В Светлом, оказывается, есть пластический хирург. Хороший хирург. За большую сумму он должен был попытаться восстановить Зубарю лицо.

– Восстановить то, чего нет? – удивился я. – Плохо верится… Ну да ладно. О Зубаре потом. Меня интересуют новости. Первое – где мы сейчас, и как я сюда попал.

– В посёлке Рог, – ответил Боков, задумчиво глядя в окно. – Тут самая оснащённая больница. Оперировали тебя в Двойке, у Ольги дома. Там ты находился почти до обеда. Было это позавчера.

С временными рамками разобрались. Начало третьих суток, как я на больничном. Вот только зачем меня перевезли в Рог? И где Осипов? Его ведь тоже ранили. А может, ещё кого. Решил спросить:

– Сюда меня зачем привезли? И где остальные? Осипов, раненный в плечо?

Боков продолжил отвечать на вопросы:

– Осипову больничный не понадобился. Еще пару бойцов Зубаря зацепило. Все, кроме вас двоих, на ногах. Перевезли тебя в эту больницу, потому что сюда поехала Ольга. Всё из-за Зубаря. Скверно вышло…

– Ну продолжай, продолжай! – потребовал я. – Ненавижу, когда на самом интересном останавливаются.

Боков облокотился на подоконник и, покачав головой, дал понять, что рассказывать не хочет. Вместо него продолжил Максим:

– Накосячил, вот и стыдно. Все, кто остался, накосячили. Когда лагерь проверили и убедились, что всё безопасно, в первую очередь занялись девушками и детьми. Ну и Олаффсоном этим с его немногочисленными наёмниками, которые чудом выжили. О Зубаре даже не вспомнили. Мёртвому ведь без разницы. Андрюша скомандовал принести его тело в лагерь и завернуть во что-нибудь. Так и сделали. Лежал Зубарь до рассвета, завёрнутый в одну из порванных палаток. Потом был загружен в один из грузовиков и привезён в Двойку. Прошло на тот момент почти восемь часов, как он был застрелен. При выгрузке Зубарь неожиданно очнулся… Как тебе такой расклад?

– Да никак, – резко ответил я. – Смысл грузиться? Зубарь жив, и это главное. Подумаешь, не увидели, что он до конца не окочурился. Некоторых людей заживо закапывали – вот это жуть! А тут даже заморачиваться не стоит. Выбрасываете из памяти, и дело с концом. Лучше расскажите мне главную новость – что там с нашим будущим? Светлое оно или тёмное, как бы двусмысленно это ни звучало.

– А он дело говорит, Андрюх, – сказал Бокову Максим и, посмотрев на меня, начал рассказывать: – От Светлого никаких действий и заявлений по поводу случившегося. От Иерихона тоже. Всё так, словно ничего не произошло. Удивляться не нужно, Никита. Я говорю правду.

Я задумался. Нет, я загрузился. Что-то тут не так. Не могут же нас простить. Нет, не могут. Скорее всего, в Иерихоне уже решена наша дальнейшая судьба, и нужные люди получили заказ на ненужных людей. Стоит ли опасаться выстрела в спину? Однозначно стоит!

Боков прекратил смотреть в окно, подошёл ко мне и вытащил из-за пояса мой пистолет.

– П-эЛка родная, – улыбнулся я и забрал оружие.

– Не просто так принесли, – сказал Боков. – Опасаемся, что действовать Иерихон решил иначе. Не будет громких заявлений и открытых действий. Скорее всего, нас уберут по-тихому.

Ничего нового я не услышал. Только что об этом думал. Вслух сказал:

– В таком случае мы обречены. Не сразу, но обречены.

Боков медленно покачал головой:

– Мы усилим охрану и будем наблюдать за каждым новоприбывшим человеком в посёлок. Повезёт – отобьёмся.

– Местных наймут… – пробормотал я. – Усиление вряд ли поможет.

В палату вошёл доктор Бруннерман. Посмотрев на тумбочку и увидев пустую бутылку из-под йогурта и наполовину пустую с кефиром, раздулся, как рыба фугу. Спустя секунду из его рта полился отборный немецкий… И тут я задумался, а умеют ли немцы материться?