Иной Сталин. Политические реформы в СССР в 1933-1937 гг.

Но именно тогда, в январе 1937 г., четко обозначилась и иная тенденция: перевод первых секретарей с обвинением в различных прегрешениях. Первым из них, за «неудовлетворительное политическое руководство крайкомом», наказали Б.П. Шеболдаева, возглавлявшего одну из крупнейших парторганизаций РСФСР — Азово-Черноморского края. Постановление ЦК от 2 января отметило, что он «проявил совершенно не удовлетворительную для большевиков близорукость по отношению к врагам партии (контрреволюционерам, террористам и вредителям — троцкистам, зиновьевцам, «левакам», правым), в результате чего на основных постах в ряде крупнейших городских и районных парторганизаций края до самого последнего времени сидели и безнаказанно вели подрывную работу заклятые враги партии, шпионы и вредители». Однако за столь серьезные ошибки, к тому же чисто политического характера, Шеболдаева хотя и освободили от занимаемой должности, но тут же рекомендовали первым секретарем Курского обкома партии вместо В.И. Иванова, снятого с поста первого секретаря за «неудовлетворительное руководство хозяйством области»[30].

13 января ПБ утвердило еще одно постановление ЦК, столь же, но чисто внешне, жесткое — «О неудовлетворительном партийном руководстве Киевского обкома». Причины для него были те же, что и при оценке деятельности Шеболдаева, но оргвыводы оказались на редкость мягкими, ибо опирались на весьма неожиданные факты. Выяснилось, что руководство обкома виновно не в «политической близорукости» или «утере политической бдительности», а в том, что оно нарушило устав партии, которым предписана выборность партийных органов, и широко применяло «недопустимую практику кооптации». ЦК ВКП(б) особо отметил «привившиеся на Украине и, в частности, в Киеве непартийные нравы в подборе работников».

Как и в случае с Шеболдаевым, мера наказания оказалась несоразмерно мягкой: первому секретарю ЦК КП(б)У С.В. Косиору «указали», первому секретарю Киевского обкома — он же второй секретарь ЦК КП(б)У — П.П. Постышеву объявили выговор, и лишь второму секретарю обкома Ильину не только вынесли строгий выговор, но и сняли его с должности. Правда, спустя всего два месяца, 8 марта, Постышева все же освободили от занимаемых должностей и 14 марта перевели первым секретарем Куйбышевского обкома[31].

К подобным решениям следует отнести и еще одну кадровую перестановку, порожденную серьезнейшим проступком. 25 января 1937 года без предъявления каких-либо претензий Н.Ф. Гикало, первого секретаря ЦК КР(б) Белоруссии, перевели первым секретарем Харьковского обкома, а на его место ПБ рекомендовало Волковича[32]. Причина этого перевода выяснилась лишь 22 февраля, когда было принято постановление ЦК «О положении в Лепельском районе БССР». Оказалось, что местные власти с молчаливого согласия Минска совершили «незаконную конфискацию имущества у крестьян, как у колхозников, так и единоличников, произведенную под видом взыскания недоимок по денежным налогам и натуральным поставкам». За столь вопиющее нарушение законов было решено предать суду шесть сотрудников Лепельского райисполкома, в том числе и его председателя Семашко. Кроме того, тем же постановлением ЦК был вынесен выговор наркому финансов СССР Г.Ф. Гринько, «указано» уже бывшему первому секретарю компартии Белоруссии Н.Ф. Гикало, сменившему его Волковичу, а также председателю СНК БССР Н.М. Голодеду[33]. Постановление, помимо этого, послужило еще и основанием для снятия 14 марта Волковича, замены его В.Ф. Шаранговичем[34].

В данном ряду кадровых перемещений заслуживает внимания и снятие простым решением ПБ от 17 марта руководителя компартии Киргизии М.Л. Белоцкого, которого сменил М.К. Аммосов, занимавший до того должность первого секретаря Северо-Казахстанского обкома[35]. Но именно подобная перестановка позволяет вычленить не только данный случай, но и перевод первого секретаря ЦК КП(б) Таджикистана С.К. Шадунца из Сталинабада в Москву, из общего процесса перечисленных выше кадровых рокировок, рассматривать их как совершенно иное явление, проявление «коренизации» — обычного для тех лет выдвижения местных национальных кадров на руководящие посты, в том числе и в нацкомпартиях.

Разумеется, проводились кадровые перемещения зимой 1936 — 1937 гг. и на более низких уровнях. Но и они в конечном итоге свидетельствовали о стремлении и узкого, и широкого руководства, отдельных наркомов всячески упрочить собственное положение во власти. Так, после образования 8 декабря 1936 г. наркомата оборонной промышленности СССР и утверждения его главой М.Л. Рухимовича тот не возражал против назначения своими заместителями непрофессионалов М.М. Кагановича — по авиационной промышленности, Р.А. Муклевича — по судостроительной, но добился утверждения руководителями главков опытных инженеров — Б.Л. Ванникова (артиллерийский), К.А Неймана (танковый), Е.Б. Кривицкого (оптический), И.Ф. Тевосяна (броневой)[36].