Иной Сталин

«…С момента исключения его (Николаева — Ю.Ж.) из партии он впал в подавленное настроение, находился всё время в ожидании решения его вопроса, о его выговоре в ЦК и нигде не хотел работать. Он обращался в районный комитет, но там ему работу не дали. На производство он не мог пойти по состоянию здоровья — у него неврастения и сердечные припадки…»

Из показаний М.Л. Николаевой от 11 декабря:

«…В материальном положении семья моего сына Леонида Николаева не испытывала никаких затруднений. Они занимали отдельную квартиру из трёх комнат в кооперативном доме, полученную в порядке выплаты кооперативного пая. Дети были также полностью обеспечены всем необходимым, включая молоко, масло, яйца, одежду и обувь. Последние 3–4 месяца Леонид был безработным, что несколько ухудшило обеспеченность его семьи, однако даже тогда они не испытывали особой нужды».

Из показаний Драуле от 1 и 3 декабря:

«Читая книги, он делал иногда заметки, писал несколько раз свою автобиографию, причём один раз переписал её печатными буквами. На мой вопрос, для чего он это делает, он объяснил мне, что хочет, чтобы старший сын Маркс мог её читать и изучать. Высказывал желание придать изложению автобиографии литературный характер, для этого читал Толстого, Горького и других авторов с целью усвоения, как он мне говорил, их стиля…

У него были настроения недовольства по поводу исключения его из партии, однако они никогда не носили антисоветского характера. Это была, скорее, обида за нечуткое, как он говорил, отношение к нему. В последнее время Николаев был в подавленном состоянии, больше молчал, мало со мной разговаривал. На настроение его влияло ещё неудовлетворительное материальное положение и отсутствие возможности с его стороны помочь семье…»

«…Человек он нервный, вспыльчивый, однако эти черты особо резких форм не принимали. У него бывали иногда сердечные припадки. Истерических припадков не было. Он вёл дневник. Последний раз я знакомилась с его дневником летом…».

«Сначала мы условились писать о детях, а затем дневник стал отражать упадочные настроения Николаева, который выражал тревогу по поводу материальной необеспеченности семьи… До августа 1934 г. я принимала участие в записях, в августе я находилась в отпуску в Сестрорецке, после отпуска не помню, принимала ли участие…»

Из показаний Николаева от 16 и 17 декабря с пояснением содержания своих записей: