Иной жизни для себя не представляю! Книга седьмая. Халявные баксы. (СИ)

разбираться в причинах аварии, слишком они очевидны. Ну а

трупы конечно идентифицируют – пальчики «Дылды», успевшего

побывать на зоне, никуда не делись, и менты с радостью

доложат по инстанции о трагической кончине известного

бандита, и еще одного, которого мы с Докой раньше не видели.

Тревожило только одно: Уазик то, видели у дома Доки в партии, и

могли заинтересоваться, с какой стати он там отметился. Так что

и от трупов, и от теперь утильной машины желательно

избавиться как можно скорее. И вопрос этот начать решать еще

сегодня.

Появление муженька в моем сопровождении Ниночка

встретила с облегчением. Бросила ружъе на стол, за которым

сидела, и прыгнула – по другому не назовешь – муженьку на

шею, надолго на ней повисла.

«Все хорошо, все хорошо», - успокаивал ее напарник, - «а

ты молодец, вон как нам помогла – день бандита караулила!»

«Убить его хотела!» - сообщила Ниночка сквозь слезы, -

«Если б вы до утра не вернулись - точно застрелила бы!»

«Теперь и стрелять не надо!» - Дока начал женушке

улыбаться, - «Но», - глянул в сторону лежащего на полу амбала, -

«морду ему начищу! Объясню, как с женщинами нужно

обращаться!»

Бандит, все это время молча лежавший на полу, теперь

зашевелился и прорезал голос:

«Руки мне развяжите, уже не чувствую, так задубели! В

сортир сводите! И пожрать дайте!»

Я продемонстрировал ему один из пистолетов, изъятых в

поверженной машине, руки бандиту развязал, предупредил, что б

не вздумал рыпаться, после чего развязал и ноги, но сразу же

тем же шнуром их стреножил, как это делают с лошадьми, что бы

они прыгать могли, а бежать – нет. Нашему подопечному сегодня

еще попрыгать придется, и к туалету обязательно, а потом к

Докиному Уралу, потому что по темному этого любителя

привязывать женщин к стульям мы должны из партии везти к

месту аварии. Что бы там он выполнил свой долг: предал земле

«братанов». Но пока о предстоящей работе ни Ниночке, ни ему

ничего не говорили, как и о нынешнем состоянии здоровья его

подельников. Что бы раньше времени не расстраивать.

Немного успокоившаяся Ниночка на скорую руку

приготовила сразу обед и ужин, и после того, как все со стола мы

смели («бандюган» тоже получил свою долю, хотя хозяйка была

против), а на улице хорошо потемнело, на Урале покатили в

степь, усадив стреноженного бандита в люльку, в компании с

обычной лопатой.

Разглядев содержимое кабины разбившегося Уазика,

пассажир наш, этот бесчувственный «бандюган», пообещавший

мне и Доке быть «порезанными в лапшу» теми, кто сейчас в ней

находился, пустил скупую мужскую слезу. Очень расстроился, но

с задачей своей – похоронить подельников – безропотно

согласился, и даже лично выбрал подходящее место для могилы,

по нашему требованию – подальше от места происшествия. А

когда начал ее копать, неожиданно попросил:

«Когда нас засыпать будете, головы чем-нибудь прикройте.

Что бы земля в глаза не попадала!» - решил, что мы его в живых

не оставим. Как, наверное, сделали бы бандиты с нами и

Ниночкой.

«Не ровняй с собой», - возмутился Дока, - «Твои кореша

по собственной глупости на тот свет отправились, лучше за

дорогой нужно было смотреть. Вместе с ними хоронить тебя

никто не собирается. Морду, конечно, лично мне начистить

хочется, за жену, да уж ладно, обойдусь без этого, у тебя сейчас

проблем своих хватает!»

Поняв, что жизнь у него не кончается, бандит заработал

лопатой повеселей и поэнергичней. К рассвету яма была готова –

с нашей помощью, тоже пришлось поработать лопатой. Уже по

светлому тела с трудом выдернули из искореженной кабины,

помогли могильщику поднести к месту вечного покоя, и он их

молча, иногда со слезой, засыпал землей, не забыв

предварительно положить на головы подозрительно грязные

тряпки.

Оставалось поработать с машиной – во всяком случае,

кровь в кабине замыть обязательно. Канистра с водой в

мотоцикле Доки стояла всегда, и с час наш похоронщик приводил

внутренности кабины в относительно чистое состояние. После

чего, проверив качество работы, мы тут же с места аварии,

подальше от утильного транспортного средства и могилы

отъехали, в укромном месте остановились, и объяснили бандиту

его будущее.

«Сейчас довезем тебя до Мирного, и высадим», - бандюга

напрягся, не возле ли милиции, и я его успокол, - «ментам

сдавать не будем. Но сразу из поселка валишь, и больше не

появляйся»,

«Мы знаем, кто ты, и где тебя можно найти. На всякий

случай ребятам своим расскажем, где искать, если мысли глупые

в голове появятся. Сразу рядом с «братанами» окажешься!» - это

ему Дока объяснил, а я молча протянул два бумажника погибших

подельников:

«Держи. От твоих корешей, нам чужого не надо!»

Бандит принял бумажники, повертел их в руках, спрятал в

карман:

«Спасибо, братаны (во как! Уже родственниками стали!) Я

к вам претензий не имею. Корешам не пофартило – по глупости

жмурами стали, а вы со мной по божески поступили», - и к Доке

повернулся персонально, - «За женку прости, что к стулу

привязал. Только я ее и пальцем не тронул!»

Отвечать ему напарник не стал, а только хмыкнул и молча

завел Урал. Втроем покатили в направлении к Мирному.

Через день, выспавшись, отдохнув, пообщавшись с