Иной жизни для себя не представляю! Книга шестая. Никогда не бросай начатое. (СИ)

«Дай слово, что доведешь до месторождения!» - и удостоил

взгляда, не оставлявшего сомнения, что я должен тут же поклясться

именем матери и месторождение родить, даже если его нет и я не

могу этого сделать по причине определенной половой

принадлежности.

«Ручаться за месторождение не могу, но до реального

объекта, каким окажется, доведу точно!» - а как по другому я мог

ответить, не имея для этого никаких данных?

«Все!» - большой начальник повернулся к Игорю

Георгиевичу, - «Сегодня чтобы понизил этого парня до простого

геолога!» - ткнул пальцем в мою сторону, - «Он не верит в

месторождение, значит и не найдет его никогда!»

Я непроизвольно начал расплываться в улыбке – работы мне

поубавится! Но увидел, как Павел Петрович, начальник партии, из-

за спины чинуши делает знаки, что бы я заткнулся и не вздумал

ляпнуть еще что-то, пока развивается тема моей полной

профнепригодности.

Конечно, дело пустым трепом и осталось, никто меня в

должности не понизил и понижать не собирался. Но с недельку

геологи посмеялись, а меня с тех пор при подобных говорильнях

Игорь Георгиевич предпочитал держать подальше, потому что в

отдельных случаях объективное мнение кое до кого лучше не

доводить. Вот так-то.

* * *

На следующее утро наша троица катила для совместного

маршрута к месту отбора этой самой пробы, в разведку, без которой

нормальную работу начинать нельзя.

После долгого бездорожья, наконец добрались. Вылезли из

машины, осмотрелись. На первый взгляд ничего приятного:

лощинка, до двухсот метров шириной, между двумя удивительно

ровными гребнями пород черного цвета, разглядеть за которыми

что-либо уже не получалось. Гребни, свободные от растительности,

блестели под солнцем, пространство между ними заросло пожухлой

травкой.

«Мрачное место», - оценил энергоноситель, не

удосужившись согнуться и поднять с земли кусочек породы для

осмотра, - «даже саксаул не растет, в обед посидеть в тени негде!»

Паша проявил заинтересованность - поковырял молотком

под ногами:

«Делювий, до коренных без БКМа и канав не доберешься», -

заметил с удовольствием, будучи большим любителям ковыряться в

этих самых канавах и дудках. Причем обычно дольше, чем

требовалось для дела.

«Быстрей начнем – быстрей кончим!» - Владимиру уже

надоело обозревать окрестности, - «А делать здесь нечего, только

время зря потеряем!»

Я молча глянул на пессимиста, с легкой усмешкой: мол,

помню его космическую подсказку, что даже рудопроявления не

будет, стало быть и напрягаться не стоит. Но не поддержал его

словом, дабы впечатлительного Пашу, уже проявившего какую-

никакую заинтересованность, лишний раз не охлаждать, не

отвлекать от дела отрицательным прогнозом.

«За мной давайте», - предложил ребятам, и пошагал к

ближнему гребню, к блестящим под солнцем единственным в

пределах видимости скальным выходам коренных пород.

Для начала взобрались на верх гребня – оглядеться пошире.

Вдруг за ним выходов коренных пород побольше, а травы и

суглинков поменьше? Надежда не оправдалась – за гребнем та же

ровнятина, что и в лощинке, а по ней от опасных гостей со всех ног

летело стадо сайги голов в десять. Уже хорошо – успел подумать,

пока Паша прицеливался из молотка, - золота если и нет, то

живность водится.

«Пух!» - выстрелил коллега из рабочего инструмента, и

повернулся ко мне, как к носителю пагубной страсти к охоте, -

«Видишь, шашлык убегает?»

«Упал один», - подыграл приятелю, на что другой,

законченный, как сейчас говорят – гринписовец – нелюбезно

заметил:

« Вы в сайге только шашлык и видете! Бедные животные!»

Вот она, двойственная натура! Говорит одно, а шашлык в

любых компаниях вниманием не обделяет! И всегда участвует в его

приготовлении!

Я улыбнулся, получив удовольствие от незапланированной

встречи с местными бегунами, и запомнил направление, в котором

они предпочли от нас смыться – на случай, если надумаю вернуться

сюда с ружьем. Теперь можно приступить к делу:

«Посмотрели – и хватит, пора камни колотить!»

При внимательном изучении гребень оказался дайкой

основного состава, вмещающие ее породы – зеленые песчаники, без

следов изменения процессами рудными или предрудными.

Коллеги размялись, постучав молотками, но наблюдаемое

оптимизма ни у кого не прибавило - золота здесь не было точно, как

Владимир и предсказал, а сейчас это предсказание подтверждал

хмыканьем и ехидными улыбочками.

Проба с пол граммами золота отобрана в середине лощинки -

повел ребят туда. Теперь под ногами появился почвенно-

растительный слой, а под ним суглинки (песочек) с редкой щебенкой

тех же основных пород и зеленых песчаников, без радующих глаз

пятен ожелезнения, осветления, ноздреватых текстур и других

признаков рудного процесса. Ситуацию, не противоречившую его

предсказанию, Владимир не пропустил, и тут же прокомментировал:

«Пока мура, золотом не пахнет!» - обернулся к Паше, с

надеждой на поддержку, - «А ты что думаешь?»

Мог и не спрашивать! Паша у нас не такой скорый на

выводы, ему сказано «давай» - он и будет «давать» до победного

конца, до тех пор, пока вверенная ему площадь не будет исхожена,

простукана молотком, запредельно вскрыта канавами и дудками