Иной жизни для себя не представляю! Книга шестая. Никогда не бросай начатое. (СИ)

здесь к ним забежала соседка – поделиться радостью по случаю

приобретения сногсшибательного платья. Конечно все бросили,

побежали к ней посмотреть это чудо, а если разрешат – то и

примерить. Чудо оказалось не одним, посмотрели и примерили еще

какие-то шмотки, и только тогда вспомнили, что у них сгущенное

молоко варится давно! Побежали домой, и…. возле крыльца в доме

бабахнуло раз – они тут же тормознули, поняли, что банка одна

взорвалась, а другая к взрыву точно готова.

На крыльце постояли, пока не бахнуло второй раз – и

правильно сделали, потому что бахнуло тут же. После чего дверь

открыли – кухня оказалась вся в дыму, на газовой плите что-то

шипело и воняло гарью, а стены, потолок и пол заляпаны

коричневыми пятнами качественно сваренного сгущенного молока.

Пришлось срочно отмывать от пятен пол, плиту и всю мебель, после

чего приняться за стены и потолок, с которыми они провозились до

моего появления – очень Света надеялась, что я не увижу

случившееся безобразие, и даже о нем не узнаю, потому что

договорились дамы о трагическом происшествии умолчать.

Дам конечно я пожалел, повздыхал, и еще энергичней

заработал тряпкой – Наташа с побелкой меня нагоняла. Работы

осталось совсем немного – в дальнем от плиты углу, куда

коричневых капель долетело поменьше. Уже Чапа вышел из своей

пристройки и сидел в кухне на отмытой территории, уже я начал

думать об ужине и вспоминать, что же у нас лежит съедобного в

холодильнике, потому что калорий в организме не оставалось, Здесь

дверь из комнаты открылась, высунулась Света и на удивление

спокойно у меня поинтересовалась:

«Надеюсь, выпить что-то есть?»

Я прямо расплылся в улыбке: слава богу, женушка отошла!

Ну а выпивка, которую доставать превратилось в сущее наказание, к

счастью в заначке пока есть:

«Водочки бутылка!» - кивнул я головой. На что Света

ответила убежденно:

«Водка и нужна, после всего этого»,- поводила по стенам и

потолку глазами, - «только ею стресс можно снять!» - и скрылась за

дверью.

Часть третья.

 понедельника я для себя и ребят режим работы определил

как авральный – до приезда начальства. Это когда больше работаешь

ногами, и меньше карандашом. Делаешь зарисовки на планшете, и

все, а долгие и нудные описания пород в пикетажке оставляешь на

потом, до лучших времен.

В поле определили площадки, на которых каждый будет

разбираться с геологией персонально. Для Паши, как он и надеялся,

выделили небольшой, но самый интересный пятачок, и двух

канавщиков, получивших задание лопатами и кирками добраться до

коренных пород там, где в пробе пол грамма золота. Ему же

доверили руководство агрегатом БКМ, который до коренных будет

добирался буром и поднимать их обломки на поверхность.

Владимир и я получили в работу продолжение лощинки от

Пашиного пятачка в одну и другую стороны – будем искать в

щебенке под ногами хотя бы слабенькие признаки изменения даже

не рудными, а предваряющими их процессами.

К концу дня ни я, ни Владимир ничем не могли похвалиться,

и только наш энтузиаст принес из двух БКМовских скважин,

которые мы называем дудками, обломки окварцованных песчаников

со следами ожелезнения. Ну хоть что-то для начала! Немедленно из

них отобрали пробы для срочного анализа.

Подозрительные камни по возвращении с поля я и Владимир

(Паша остался при БКМе и с ним на участке задерживался) понесли

показать главному геологу.

«Изменения есть, процессами дорудными», - определил он

после тщательного осмотра, - «важно, что бы они были развиты

пошире – тогда и для руды место найдется».

По нашим прикидкам, для нее места уже не оставалось, и

посмотрев на физиономии, Игорь Георгиевич это понял:

«Главное, носы не вешать. Канаву пройдете – глядишь, и

рудные изменения появятся. А места для руды мало – вина не ваша.

Главное, правильно работаете, и золотишко не пропустите, ни здесь,

ни в другом месте!» - он улыбнулся, возвращая образцы, и добавил,

- «А начальству показать – и этих камней хватит, вы же только

начали разбираться. Кстати, завтра оно в обед появится, так что

тебе», - ткнул пальцем в мою сторону, - «придется в камералке

остаться. Вдруг материалы потребуют показать?»

Я кивнул головой, мол понял, и мы с Владимиром кабинет

покинули, что бы не мешать человеку спокойно работать.

Ребята на следующий день умотали в поле, а я в камералке

до обеда на скорую руку ляпал план площадки, на которой мы

успели всего два дня побегать, и придавал ему приятный для глаз

вид. Вынес места отбора старых проб с повышенным содержанием

золота, начатую канаву на месте самой из них богатой, уже наши

дудки БКМ, отметив те, где встречена измененная порода.

Получилась портянка только с наметками элементов геологии, но

если кое о чем при демонстрации умолчать, необходимость

продолжения работ ни у кого сомнений не вызовет.

После обеда руководители объединения и никому не

знакомый химик в партии появились, и сразу закрылись в кабинете у

Павла Петровича, нашего начальника. Попозже пригласили туда

ведущих специалистов, и волновавший всех вопрос прояснился:

партии поручалось ответственное дело, на первый взгляд абсолютно

ей не нужное и ничего, кроме лишней головной боли, не

обещающее.