Иномирянка (не) хочет домой

- Не богохульствуйте, - оборвал его Джейми, и Азаэль понимающе кивнул и поднес руку к губам, словно запирал все ненужные слова. – Кстати, у вас весьма своеобразная лексика для того, кого замуровали четыре с половиной тысячи лет назад.

- Ничего особенного. Это ваша лексика, - Азаэль посмотрел на меня и отдал легкий поклон. – Я прикоснулся к вашему сознанию, когда вы меня поцеловали.

Я машинально прикоснулась к губам.

Когда мы добрались до дома, то обнаружили, что голем вывел детей на улицу. Кира и Турген сидели в траве, перед ними развернулось поле игрушечной битвы, и дети были в полном порядке. Они даже удивились, когда мы вошли и бросились к ним так, словно тысячу лет не виделись.

- Привет, птичка, - я подхватила Киру на руки, заглянула в лицо – дочка даже нахмурилась, словно я выглядела как-то не так. – Ты сегодня заговоришь, правда-правда.

- Это и есть та молчаливая девочка? – поинтересовался Азаэль. Турген с любопытством посмотрел на него и спросил:

- Дядя, а почему у вас косы? А почему у вас такой халат? Вы орк? Хотя нет, не орк, уши у вас не такие! А я орк, а Кира не говорит, но она заговорит, если будет гадкое лекарство пить! А мы проснулись, а взрослых нет, а голем вывел нас играть, и мы ежа червяками кормили!

Азаэль весело посмотрел на него и сказал:

- Если хотите, я могу ему запечатать рот, чтобы так не болтал.

- Буду признателен, - произнес Джейми, - но как-нибудь в другой раз. Сейчас главное Кира.

Кира смотрела на дракона с искренним восторгом. Было видно, что он ей понравился – Азаэль был ярким, все в нем так и дышало красками и огнем, словно в тропической птице.

- Давай-ка, иди сюда, - он протянул руки, я передала ему Киру, и она даже не подумала сопротивляться. Некоторое время они задумчиво смотрели друг на друга, и я вдруг поняла, что по моей спине текут капли пота.

- А почему у дяди нет лент? – громким шепотом спросил Турген. Джейми шикнул на него, а я, кажется, разучилась дышать от страха. Моя дочь в руках у древнего чудовища, и я сама разбудила его и привела сюда.

Азаэль молчал. Просто молчал и смотрел на Киру, а она не сводила с него испуганных и радостных глаз. За спиной дракона поплыли золотые искры, и я увидела, что над головой Киры тоже возникли искорки, но только серебряные. Их становилось все больше и больше, они летели, окутывая девочку и дракона сверкающими туманными лентами, и я стояла, готовясь к тому, чтобы в любую минуту броситься и выхватить Киру из чужих рук.

Только бы она заговорила. Только бы с ней все было хорошо.

Искры сливались в лепестки пламени. Косы дракона шевелились, словно живые, волосы Киры поднялись вокруг головы растрепанной короной. Я с ужасом поняла, что дракона и мою девочку отрывает от земли: Азаэль висел в воздухе, едва касаясь травы носками сапог.

- Еще чуточку, - ласково произнес он. – Еще совсем немного, и все.

Вокруг головы Киры возник тонкий огненный обруч – то самое колечко, о котором говорил Кристиан. Азаэль зажмурился и что-то пробормотал; через несколько мгновений обруч раскалился добела и вдруг лопнул, осыпав все вокруг белыми ошметками. Кира закрыла глаза и опустила голову на плечо дракона.

- Не подходите! – негромко бросил он, видя, что я готова кинуться к дочери. – Стойте, где стоите.

Огненный туман угасал, растворяясь в свете летнего вечера. Воздух пах резкой свежестью, словно над садом прошла гроза. Когда последняя искра растаяла, то Азаэль опустился на траву и осторожно поставил Киру на ноги. Она дотронулась до виска и вопросительно посмотрела на дракона. Тот ободряюще улыбнулся и сказал:

- Ну? Попробуешь?

Кира обернулась ко мне и негромко, словно боясь самой себя, позвала:

- Мама? Мамочка!

***

Джейми

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Потом случилась небольшая буря: Полина и Кира рыдали от счастья в обнимку, Турген сплясал боевой орочий танец, и все мы какое-то время испытывали очень светлое и легкое ощущение. Наверно, таким и бывает счастье, не обещанное, но сбывшееся.

- Мамочка, я так испугалась тогда, ты не представляешь, мама… - у Киры был мягкий и очень приятный голос; когда она заговорила, то я понял, что теперь ее образ окончательно сложился у меня в душе. Милая добрая девочка, такая же, как мать, и мы будем жить дальше одной семьей. – Как они кричали! А как нас в клетку засунули! А потом на рынке! Ох, мама, я так хотела заговорить, но мне так было страшно!

Турген подбежал, схватил Киру за руки и вдвоем они бросились в пляс по клумбе с пионами, крича во все горло что-то неразборчивое, но очень веселое. Азаэль довольно смотрел на результаты своего труда и, наверно, думал о том, что не все забыл во время заключения в склепе. Полина плакала. Я приобнял ее за плечи и негромко сказал:

- Вот видите. Все теперь хорошо.