Иномирянка (не) хочет домой

Мы подошли к камню почти вплотную, и я увидела, что дракон не мертв, а спит. Грудь под халатом едва заметно поднималась и опускалась, глаза под веками двигались туда-сюда.

- И что же нам теперь делать? – спросила я.

- Разбудить его, - беспечно ответил Джейми.

Разбудить? Ох, кажется, это была плохая идея. Очень плохая. Дракона замуровали здесь явно не за тем, чтобы потом пришли мы и подняли его на поверхность. Я испуганно посмотрела на Джейми, увидела в его глазах азартный восторг первооткрывателя и поняла, что он не станет меня слушать.

- Драконы это сосуды первичной магии, - объяснил Джейми. – У него столько сил, что он сумеет выхватить Прыгуна и откроет дорогу в ваш мир. Он уже просыпается, видно, это была реакция на ваше появление. Почувствовал иномирянку и призвал к себе.

- Я не хочу в наш мир, - торопливо сказала я. Мне всегда говорили: не надо лезть руками в то, что спокойно и мирно лежало до твоего появления – потом последствий не расхлебать.

- Я очень рад это слышать, - признался Джейми. – Ну а на поверхность хотите? А речь Киры? Он может все исправить.

Это был нечестный прием, но он сработал. Я кивнула и спросила:

- А как мы его разбудим?

Мы говорили уже не шепотом, а в полный голос, но дракон продолжал спать. Джейми пожал плечами с таким видом, словно его план мог мне не понравиться, и ответил:

- По легенде дракона будит поцелуй прекрасной девы.

Что? Я не ослышалась?

- Я не буду целовать покойника! – прошипела я. – Даже не надейтесь!

Джейми посмотрел на меня так, словно я была ребенком, который не хотел делать уроки.

- И даже ради Киры?

А вот это уже был нечестный прием! Я одарила Джейми весьма выразительным взглядом и медленно, словно меня тянули за нитки, склонилась над драконом.

От него веяло сухим травяным запахом и теплом. Сейчас, когда он был так близко, я чувствовала его дыхание. Перед глазами вдруг мелькнула картинка: исполинский город, сложенный из грубых камней, затонувший в морской зелени задолго до появления людей. Наверно, это был его сон…

Кира. Кира обязательно заговорит. Джейми прав.

Я зажмурилась и осторожно прикоснулась губами к драконьим губам.

***

Джейми

Ревновал ли я? Нет. Просто было досадно, что поцелуй прекрасной иномирянки получит замурованное чудовище, а не я. Впрочем, нам надо было выбираться отсюда, а с моей заблокированной магией это был практически дохлый номер.

Полина поцеловала дракона и тотчас же отшатнулась от него, словно он мог превратиться в чудовище и испепелить ее. Ошарашенно провела ладонью по губам, словно пыталась стереть даже память о том, что сделала. Мы сделали несколько шагов назад, и я увидел, как из приоткрытого драконьего рта вырвался рыжий лепесток пламени.

Дракон вздохнул и открыл глаза.

Поморгал. Закрыл.

Я встал так, чтобы закрыть Полину, и шевельнул рукой, активируя боевой метательный нож в рукаве сюртука. Дракон медленно повернул голову в нашу сторону. В его глазах плескалось расплавленное золото, белые косы шевельнулись, словно спящие змеи пробудились и подняли головы.

- Чей сейчас мир? – негромко спросил дракон. Голос был приятным – казалось, подземелье наполнилось перезвоном мелких колокольчиков.

- Людей, - ответил я, и дракон устало вздохнул.

- Людей… - повторил он, пристально посмотрел на нас и отвернулся. – Пришли меня убивать так, чтобы я видел? Что ж, не стану вам мешать.

Осмелев, Полина выглянула из-за моей спины и спросила с горечью и надеждой:

- Вы сможете вылечить мою дочь?

Дракон обернулся к ней, и во взгляде мелькнул интерес. Понял, наверное, чей поцелуй пробудил его от сна. Полина не сводила с него глаз – только сейчас я понял, насколько сильна ее любовь к дочери. Поцеловать монстра ради того, чтобы к Кире вернулась речь – да, это настоящий подвиг.

- Вы… не отсюда, - медленно проговорил дракон, прищурившись и глядя Полине в лицо. В его глазах плясали веселые искры. – Вы из другого мира, провалились в мою темницу, потому что камень не смог опознать вашу суть, и это на мгновение разрушило чары.

- Вы сможете вылечить мою дочь? – с нажимом повторила Полина. – Если да, то мы вас выпустим. Если нет, то уходим, - она обернулась на меня, и я увидел, что ее охватил бодрый пьянящий гнев. – Раз пещера открылась один раз, то и во второй откроется.

Дракон улыбнулся – соблазнительно, чарующе. Ладони сжались и разжались.

- Что с ней? – спросил он.

- Она потеряла речь, когда мы попали сюда, - ответила Полина. – Она испугалась и онемела.

Дракон кивнул.

- Меня зовут Азарээллиин, - сказал он. – Можно просто Азаэль. Я никогда не возвращал речь детям, но могу попробовать.

Полина посмотрела на меня, я кивнул и, подойдя к камню, взялся за скобы. Дракон не смог бы освободиться: древнее заклинание, вплетенное в металл, позволяло справиться со скобой только руками людей. Стоило мне потянуть, как скоба выскользнула из камня; Азаэль шевельнул освобожденной рукой и, блаженно прикрыв глаза, произнес:

- Спасибо. Меня сковали, когда Нун-Брадан погрузился на дно океана.