Инопланетяне и инопланетные общества. Руководство для писателя по созданию внеземных форм жизни.

Но не обязательно при помощи слов или предложений, даже таких похожих на наши, как те, что я уже описал. В предыдущих главах я упоминал не-человеческих существ, обладающих умеренной степенью развития интеллекта, которые живут в океанах Земли: это дельфины. Обитая в водном мире с гораздо более выраженной трёхмерностью по сравнению с нашим, они используют гораздо более широкий частотный диапазон звука, чем мы, как для общения, так и в качестве гидролокатора, для ориентирования при передвижении и определения местоположения пищи. Во время работы над романом «Пиноккио» (который также фигурирует в третьей части книги «Спасательная шлюпка Земля») мои исследования заставили меня подозревать, что разумные дельфины могли счесть человеческое понятие «слово» странным и сложным для понимания, поскольку их средства общения и восприятия были связаны очень тесно. «Наш язык, — объясняет Пиноккио собеседнику, — вырос из описаний, и наши описания гораздо живее, чем ваши. Вы могли бы сказать, что мы разговариваем картинками… [Например,] вместо того, чтобы сказать «Рыба только что проплыла выше и правее меня», я бы сказал: «Я издал звуки для ощущений такого-то и такого-то рода, и вот что я услышал». Другой дельфин, когда я повторил бы свои эхо-сигналы, буквально увидел бы эту рыбу — какого вида она была, насколько крупная, где она была, насколько быстро двигалась и что было вокруг неё».

Мы до сих пор не знаем, действительно ли лингвистика и культура у земных дельфинов находятся на таком высоком уровне, но даже если это не так, у аналогов дельфинов вне Земли дела могли бы обстоять именно так (интересный вариант можно найти в «Последней инстанции» Г. Дэвида Нордли). Суть здесь в том, что когда вы изобретаете инопланетян, вы должны позволить их языкам быть логическим продолжением остальной их природы — насколько это возможно и в той мере, в какой это вас интересует.

ПРАКТИЧЕСКИЕ СОВЕТЫ

Готовясь писать об инопланетянах, спросите себя, насколько много вам нужно знать об их языке, а затем — насколько много вы хотели бы знать. Для одних сюжетов он почти не нужен, а другие требуют очень многого. В «Твидлиупе» я мало что знал о языке пришельцев, за исключением того, что его частью были свисты, похожие на птичьи, а звуковая система была настолько отлична от нашей, что они даже не могли начать говорить на человеческих языках, или наоборот. В книге «Дьявол и глубокое синее море» подробно описанная структура языка была настолько неотъемлемой частью истории, что мне пришлось изобретать её в мельчайших подробностях. В «Грехах отцов» мне не было нужно этого делать, но я решил это сделать в рамках процесса «оживления» кийра для себя и для читателя. В «Ньютоне и квази-яблоке» я не включал в историю слишком много языка, но всё равно разобрался в основах, чтобы быть уверенным в том, что то, о чём я упоминал, соответствовало более широкому контексту. В данном случае это было достаточно просто — это должна быть история об очень гуманоидном виде на планете, очень похожей на Землю, так что оба языка оказывались взаимно пригодными для общения.

Лично я обычно предпочитаю разработать, как минимум, базовую структуру инопланетного языка, и призываю других поступать так же. Но это не значит, что вы должны расписывать полную и подробную грамматику, не говоря уже о полном словаре. Если язык отличается от человеческих настолько сильно, что ни мы, ни они не способны разговаривать на языке друг друга, а его структура не играет ключевой роли в вашей истории, вам может понадобиться не больше, чем общее описание того, как он слышится людям, и как удаётся общаться двум видам. Однако если он поддаётся хотя бы приблизительной транскрипции нашим алфавитом, вы, вероятно, захотите знать хотя бы некоторые основные правила.

По моему опыту, минимум, необходимый для включения в рассказ небольшого числа слов, — это список того, какие буквы используются для написания слов, и какие-то ограничения на то, как они могут сочетаться. Среди человеческих языков, например, сочетание cs в начале слова является очень явным намёком на то, что это слово венгерское, тогда как cz в начале — это характерная особенность польского. Польские прилагательные (по крайней мере, когда они употребляются с существительными мужского рода единственного числа в именительном падеже) часто оканчиваются на -ski. (В других родах, числах и падежах у них другие окончания.)