Инопланетянин

— Мам… Прошу тебя!..

— Нет! А где Герти?

— Наверху. Наряжается вместе с Эллиотом.

Но Герти не наряжалась вместе с Эллиотом. Она смотрела в окно.

Эллиот обернулся к Ипу.

— Мама ни за что не заметит разницы, ты только помалкивай в своей накидке, о’кей? Усвоил, что ты — Герти?

— Герти, — отозвался старый гоблин.

Мэри ждала их внизу. По случаю Хэллоуина она облачилась в костюм под леопарда, надела полумаску и вооружилась волшебной палочкой, чтобы осаживать не в меру разбушевавшихся ряженых.

— Ого, мам, ты классно выглядишь!

— Спасибо, Эллиот, очень мило с твоей стороны.

Не только Эллиот с обожанием смотрел на мать. Старое чудище, скрытое покрывалом, тоже восторженно взирало на Мэри, которая казалась ему прекрасной, как никто другой.

— Герти, — сказала Мэри, подходя к Ипу, — у тебя замечательный костюм. Как тебе удалось сделать такой толстый живот?

— Мы привязали подушку, — поспешил отозваться Эллиот.

— Просто молодцы, — похвалила Мэри. — Но будет лучше, если шляпу сдвинуть слегка набекрень.

Ее руки взлетели над черепашьей головой инопланетянина. Щеки Ипа зарделись. Восхитительные волны исходили от рук создания, похожего на ивовый прутик, вызывая сладкую дрожь в страусиной шее старого ученого. Сердце-фонарик засветилось, и он поспешно прикрыл его рукой.

— Так-то лучше, — сказала Мэри и обернулась к Эллиоту. — Следи за ней, и не ешьте ничего, не завернутого в фабричную упаковку, не разговаривайте с незнакомыми…

Вниз сошел Майкл в слегка измененном костюме террориста.

— …не ешьте яблок, в них могут оказаться бритвенные лезвия. И ничего не пейте, там может быть подмешан ЛСД.

Мэри наклонилась и поцеловала мальчиков, а затем и покрытую покрывалом голову гоблина; утиные колени Ипа задрожали, внутри все затрепетало; нежный свет, словно туманность Ориона, вспыхнул в сердце-фонарике.

— Ну, идите, развлекайтесь, — напутствовала Мэри.

Эллиот потянул инопланетянина за руку — тот как завороженный застыл на месте, не в силах оторвать глаз от Мэри, словно узрел рождение новой звезды. Он зашаркал к двери в огромных шлепанцах, но все же не удержался и бросил последний взгляд на ивовое создание.

— Веди себя хорошо, золотко, — на прощание сказала Мэри.

«…золотко…» — молча повторил Ип, и трепет охватил его.

Мальчики увлекли инопланетянина к гаражу. Там ждала Герти, пряча под покрывалом упакованный в картонную коробку передатчик и сложенный зонтик. Ип взглянул на зонтик и тут же подумал, а хочет ли он воспользоваться им? Может, лучше провести остаток дней в чулане, рядом с Мэри?..

— Ну, Ип, прыгай!

Они помогли ему залезть в проволочную корзину, укрепленную на багажнике, привязали к раме передатчик и выкатили велосипеды на улицу. Ип лежал в корзине, подобрав под себя ноги, и глазел на веселящихся на улице детей землян — принцесс, кошек, клоунов, бродяг, пиратов, чертей, горилл, вампиров, Франкенштейнов. Поистине Земля — удивительная планета!

— Держись крепче, Ип!

Эллиот ощущал тяжесть инопланетянина — маленького существа, затерявшегося в мироздании. От предстоящцей ему сегодня важной миссии мальчик испытывал удивительный душевный подъем. Орудуя рулем и крутя педали, он вдруг осознал, что становится лучше, чище, возвышеннее. Легкомыслие оставляло его, уносясь куда-то во тьму. Хотя у него хватает недостатков, но именно ему выпала судьба исполнить высокую миссию. Каждый оборот колеса делал Эллиота все более счастливым и независимым. Он обернулся к Майклу, и тот улыбнулся ему, сверкнув зубными скобами. Эллиот посмотрел на сестру, и Герти помахала ему рукой, хихикая над тем, как скрючился в корзине Ип, задрав кверху ноги в меховых шлепанцах.

«Мы поможем ему вернуться туда, откуда он прилетел», — думал Эллиот, глядя на Млечный Путь, мерцающий сквозь легкую дымку. Таинственное сияние исходило от звезд, всполохи и паутинки холодного пламени опускались вниз, касались Эллиота и исчезали вдали.

* * *

— Что за чудо-юдо?! Впервые вижу такую жуть… — воскликнул мужчина на крыльце дома. Его жена изумленно взирала на Ипа, как и дети, испуганно жавшиеся к родителям.

Ип стянул с себя покрывало. В ковбойской шляпе и шлепанцах, с выпученными глазами, свисавшим до земли животом и ногами, как у жабы, он выделялся даже среди пестрой толпы ряженых. В какой бы дом они ни входили, облик Ипа неизменно вызывал переполох. Старый ботаник веселился от души. Несколько недель он провел взаперти, и теперь смело протягивал свою кошелку для подарков, в которую по обычаю клали конфеты, вафли, печенье…

— Потрясающе… — бормотал мужчина, провожая их и не сводя глаз с Ипа, с его похожих на древесные корни пальцев на почти достающих до земли руках.

Ип вышел на пешеходную дорожку с доверху набитой кошелкой. Сколько тут сокровищ — повышенной питательности вафли и конфеты, которых в космосе ему хватило бы на долгое время, уйма «М&М» и одна огромная плитка под названием «Млечный Путь», по-видимому, предназначенная для особо длительных путешествий.

— Ты производишь фурор, Ип, — заметил Эллиот, ведя велосипед по дорожке.