Инопланетянин

— Чародей первого класса. Вот его характеристика.

— Зачитай вслух.

— Мудрость — 20 баллов. Обаяние — 20. Интеллект — 18. Сила — 14.

— Имя?

— Ип.

Внизу, на кухне, мальчики играли в «Драконов и демонов», но Ипа больше интересовало, что происходит почти каждый вечер в комнате Герти. Для этого нужно было только приложить ухо к двери. Он так и сделал, оправдывая себя тем, что изучает историю земли. Из-за двери доносился негромкий голос Мэри.

— «Краснокожие разбиты?! Венди схвачена пиратами?! — воскликнул Питер. — Я спасу ее! Освобожу! Ах, где мое волшебное снадобье?» Тинк кричит, желая остановить его: «Отравлено?! Кто мог это сделать? Я обещала Венди выпить его, и я выпью, как только наточу кинжал». Но тут малютка-фея выхватила пузырек из рук Питера и осушила его…»

— Не пей!.. Не пей! — воскликнула Герти.

— Не пей… — прошептал старый космический путешественник.

— «О, Тинк, ты выпила мое снадобье! Оно было отравлено, и ты выпила его, чтобы спасти меня! Тинк, дорогая, ты умираешь? Ее огонек тускнеет и если потухнет совсем — значит, она умерла! Я едва слышу ее, с трудом разбираю, что она хочет сказать…»

Инопланетянин склонил голову. Действительно, как ужасно…

«…она говорит, что ей станет лучше, если дети поверят в фей! Ты веришь в фей? Отвечай, веришь?..»

— Верю, — всхлипнула Герти.

— Верю, — повторил за ней Ип, слезы навертывались у него на глаза.

В этот момент Эллиот поднялся наверх за пластырем. Он поранил руку теркой для сыра. Древний ботаник увидел рану и направил на нее палец. Кончик пальца озарился ослепительным розовым светом. Эллиот испуганно отшатнулся — он видел, как Ип прожигает насквозь сталь… Ип легонько провел мерцающим теплым розовым светом над порезом. Кровотечение прекратилось, а ранка мгновенно затянулась, словно ее и не было.

Эллиот изумленно воззрился на свою руку. Он открыл было рот, чтобы поблагодарить Ипа, но почтенный врачеватель жестом остановил его и снова прильнул ухом к двери.

«Если верите в фей — хлопните в ладошки…»[8]

Ип тихо сблизил свои огромные неуклюжие ладони.

* * *

Ночью инопланетянин стоял в своей каморке перед окошком и наблюдал за небом. Луна наполняла его невыразимым чувством печали, ласковый шепот Млечного Пути проникал в самое сердце. Лучи, нежные и осязаемые, отражались в его широко раскрытых глазах; движение Великого Звездного Колеса доносило открытую музыку летящих в бесконечности звезд и планет, он слышал их беседу в темноте, торжественные голоса титанов космоса, преодолевающих огромные расстояния.

Охваченный грустью, он прижался лбом к стеклу. Когда-то и он был частицей Великого Колеса, ему было доступно лицезрение чудес Вселенной, он видел рождение звезд. А сейчас — ютится в крохотном чулане, рядом с украденным зонтиком и дурацким Маппитом…

Он обернулся к плюшевой игрушке, но Маппит только пялился в ночь стекляшками глаз, будто погруженный в собственные мысли.

Невыразимая грусть по космосу овладела Ипом. Каждая косточка его тела тосковала по звездным лучам, рвалась туда, где великолепие Ориона перехватывало дыхание, где чудесными красками играли туманности. Он тосковал по Плеядам, где голубой ореол молодой звезды светит прямо в сердце, по туманности Вуали, вечно перемещающейся в пространстве и нашептывающей свои величавые тайны тем, кто плывет вместе с ней в космическом океане.

Терзаемый воспоминаниями, Ип отошел от окна и тихо растворил дверь чулана.

Он прокрался мимо спящего Эллиота в коридор и, стараясь не шуметь, заковылял вдоль стены. За ним двигалась бесформенная тень то ли шагающей тыквы, то ли дыни, — уродливый выходец из чужих миров, он теперь уже на все смотрел глазами землян. Проникшись их представлениями о красоте, он стал воспринимать себя как ходячую карикатуру, оскорбляющую взор и разум, как пугающе-безобразного урода.

Он приоткрыл дверь в комнату Герти и некоторое время разглядывал спящую девочку. Вот она считает, что у него приятная внешность, но ведь ей и лягушонок Кермит кажется красавцем.

Он просеменил дальше, к комнате Мэри, и осторожно заглянул в дверь.

Мэри спала, чудесный ивовый прутик, и он долго не мог оторвать от нее глаз. Богиня, самое красивое создание, которое он когда-либо видел. Сверкающие волосы, разметавшиеся по подушке — совершенство природы; закрытые глаза, словно спящие бабочки на благоухающем ночью нарциссе, губы — лепестки водосбора.

«Мэри…» — прошептало его старое сердце. Он прокрался на неуклюжих перепончатых ногах к изголовью постели. Самое прекрасное существо в мироздании, а что он мог дать ей?

Ничего.

Только украл детектор из ее автомобиля.

Прелестное создание шевельнулось во власти сновидений, но ни в одном из них, Ип твердо знал это, не было места старому ботанику — звездопроходцу с животом как тыква.

Осторожно он положил ей на подушку «М&М» и тихо вернулся в коридор.

Там его поджидал Гарви.

Пес сидел, высунув язык, и смотрел на приближающееся к нему странное существо, как на горшок с подливкой.

Ип потрепал дворняжку по загривку.