Инопланетянка его мечты

В поле моего зрения попал Вангьял. Он тихо приблизился, стараясь не засветиться перед моей собеседницей, оперся спиной о панель бортинженера и с лукавой ухмылкой принялся изучать мое лицо.

Раздражение командующей сделалось явным. Она молча развернула браслет и набрала текст.

– Сержант Карачевская, – встрепенулся Мак, – командующая третьим флотом адмирал Саида Зухра. Поступил приказ о переводе под командование капитана Юдина.

Адмирал Зухра усмехнулась:

– Бортинженер первый уровень взаимодействия установил?

– Так точно. – Я была твердо намерена не реагировать эмоционально ни на одну реплику этой женщины. У меня на то были веские причины: между выходом и связью прошло меньше минуты, никто данные так быстро не анализирует – нас ждали и знали о ситуации на борту.

– До встречи, сержант, – неприятно поджала губы адмирал, экран потемнел.

– Строю маршрут до станции Эфир четыре. – Мак мгновенно начал исполнять чужой приказ. – Входящий вызов.

– Принять, – откликнулась я. Зато имела право выбирать, отвечать на звонок командира или нет, – невероятное счастье и свобода. Разорву контракт досрочно, схожу в суд, заплачу неустойку, и к черту работу мечты! Глупая у меня была мечта и я была глупая!

– Сержант Карачевская, личный номер К324156В3! – гавкнул на всю рубку капитан Юдин и зачем-то нервно дернул глазом.

Я чуть склонила голову в официальном приветствии.

– Борт ПБ-КС093015 находится в моем распоряжении. Приступайте к рапорту.

– Нет.

Юдин еще раз нервно дернул глазом, прежде чем смирился, что столкнулся с открытым неподчинением приказу.

Я тихо выдохнула, успокаивая нервы, и продолжила:

– Как гражданское лицо на контрактной службе я пользуюсь правом свободы выбора и слова, закрепленное третьим блоком Нерейского договора, и требую предоставить мне и моему спутнику свободу волеизъявления и передвижения.

У Юдина дернулась щека под неспокойным глазом. Полагаю, невроз прогрессировал.

А дальше в качестве ответа я получила потемневший экран.

– Входящий вызов, – объявил Мак.

– Давай, – махнула я рукой. Я теперь буду популярна у официальных лиц.

На экране вновь появилась пестрая голова адмирала. Лицо ее спокойным не было. Губы были поджаты, брови сведены на переносице.

– Сержант, – строго отчеканила она, но продолжить я ей не дала.

– Как гражданское лицо на контрактной службе я пользуюсь правом свободы выбора и слова, закрепленное третьим блоком Нерейского договора, и требую предоставить мне и моему спутнику свободу волеизъявления и передвижения.

Зеленые глаза зло сощурились.

– Сержант, – обманчиво мягко и тихо заговорила адмирал, – вас в тишине Вселенной на Гее плохо слышно.

– Никак нет, – стараясь сохранять спокойствие и не реагировать на прямую угрозу, проговорила я и начала вновь повторять прошение.

– Как это понимать? – перебила меня Зухра.

– На Гее меня слышно, адмирал.

Лицо ее стало каменным.

– Сержант, вы отстранены от несения службы. Контракт с вами будет расторгнут, материалы переданы в военный суд. Корабль доставит вас до ближайшей обитаемой станции.

Экран снова погас.

Уволилась быстрее, чем предполагала. Про суд думала. Что на Гею придется добираться самой, в целом ожидала. В общем, отлично прошли переговоры! С новыми людьми познакомилась, узнала, что разведка патрулирует пространство за пределами границы. Командующую третьим флотом из себя вывела. Теперь следующую проблему решим.

– Мак, что там ближайшее обитаемое?

– Тифон три.

– А приказ высадить нас где? – Я ухмыльнулась. Спорим, станция Кей.

– Станция Кей.

Я захохотала, причем от души.

– Мак! Как гражданское лицо я пользуюсь правом свободы выбора и слова, закрепленным третьим блоком Нерейского договора. Цель: станция Тифон три.

– Прокладываю маршрут до Тифон три, – послушно откликнулся истребитель.

Я выдохнула, откинулась на спинку кресла и с улыбкой взглянула в смеющиеся янтарные глаза.

«Все еще молчим?» – спросили эти глаза.

Я кивнула.

«Молчим».

Глава 4

Не описать эмоций, что я испытывала, шагая по пружинистому покрытию перехода на Тифоне. Вроде обычный коридор между кварталами, один из сотен, вид за прозрачными стенами совершенно типичный, а эйфория такая накрыла, аж слезы наворачивались. Я дома! И пусть эту станцию я раньше не посещала, но люди все равно были мои. Никто не кинется на тебя с кулаками, никто не унизит, не убьет. Это мой мир. Мир, где я, обычный сержант, могла в одиночку, сославшись на один-единственный пункт принятого обществом соглашения, отклонить притязания военно-космической разведки.