Инопланетянка варвара

— Подруга, маленькие зеленые человечки тоже похитили меня, но ты еще не видела, чтобы я воспевала им похвальные дифирамбы, — я еще раз пожимаю руки Мэйлак. — Уверяю тебя, Рáхош отличный. Мы спарились и все такое. Поэтому, давай скажи целителю, что я в порядке, — я люблю Джорджи за то, что она спасла нас, но меня начинает раздражать, что никто, кажется, мне не верит, когда я говорю, что у нас с Рáхошем все в порядке. Когда она снова колеблется, я спрашиваю: — Я выгляжу так, будто меня запугивали подчиняться?

Она хихикает.

— Думаю, ты бы любого, кто попытался, заговорила бы до смерти.

— Именно!

Джорджи оглядывается и смотрит на Мэйлак, и разговаривает на чистейшем инопланетном языке. Когда они разговаривают, я наблюдаю за их лицами, но мне не нравится, что я ни слова не понимаю. А Джорджи понимает, потому что получила «загрузку» языка на космическом корабле, разбившегося где-то недалеко отсюда и на котором приехали люди Рáхоша. Рáхош способен говорить на английском по той же причине, но я не получала «загрузку», поэтому чувствую себя «не в теме». А я не люблю чувствовать себя «не в теме».

Мэйлак что-то говорит, а Джорджи потом это объясняет.

— Она будет говорить с твоим кхай и выяснит, в каком ты состоянии.

— Супер. Передай ему пламенный «привет» и что он маленький сукин сын.

Джорджи усмехается и жестом указывает Мэйлак, чтобы она начала.

Инопланетянка закрывает глаза и начинает напевать, и какое-то ужасное, банальное мгновение мне уже начинает казаться, что она вот-вот кинется скандировать «омммм». Затем ее глаза начинают светиться еще ярче, став настолько яркими, что я могу видеть свечение под ее закрытыми веками, а моя вошь начинает откликаться. Моя вошь не напевает или мурлычет, как это бывает, когда Рáхош приближается, но такое ощущение, будто она… с ней разговаривает. Я чувствую, как она внутри меня крутится волчком, а потом чуть ли не танцует.

Это пугает меня до чертиков.

Она продолжает держать меня за руки, и я чувствую, что моя вошь, реагируя на это, двигается и вибрирует. Это совсем иного рода вибрации, более высокого уровня и более быстрые, чем во время эротических моментов с Рáхошем. Я пытаюсь вырвать у нее свои руки.

— Не волнуйся, Лиз. Она просто пытается разобраться, что у тебя внутри. Даю слово, что все хорошо, — Джорджи кладет свою ладонь мне на руку.

Мэйлак открывает глаза, и моя вошь перестает вибрировать. Она замедляется до слабого гудения, а затем прекращает полностью, после чего целитель делает медленный выдох. Затем ее губы растягиваются в улыбку, и она отпускает мои руки.

Как ни странно, я чувствую себя гораздо лучше. До этого момента плохо я себя не чувствовала, но я чувствую себя… обновленной. Как будто меня только что целый час хорошенько промассировали изнутри.

Мэйлак начинает говорить, а Джорджи переводит.

— Она говорит, что у тебя небольшое истощение. Для людей это нормально, потому что мы все до сих пор все еще приспосабливаемся к этому климату и наличии у нас кхай, но тебе нужно быть поаккуратней.

— Я совсем не удивлена. Я заботилась о Рáхоше после того, как он упал и сломал ногу, — мои глаза широко раскрываются, и я хватаю Джорджи за руки. — Господи, скажи ей, что она должна проверить Рáхоша. Некоторое время назад он поранился, и потребовалось время, чтобы он восстановился после этого. Она должна проверить его, чтобы убедиться, что он в порядке.

Джорджи смотрит на Мэйлак и говорит, а Мэйлак слегка хмурит брови, выглядя несчастной. Она что-то говорит, а Джорджи огрызается ей в ответ.

— Ну, и о чем вы тут, девочки, болтаете? — спрашиваю я, когда они все продолжают не обращать на меня внимания.

— Все не так просто, — говорит Джорджи. — Я тебе потом объясню.

Мэйлак продолжает говорить и жестом указывает на мой живот. На лице Джорджи вспыхивает улыбка, и она на меня смотрит.

— Дай-ка угадаю, — говорю я, прежде чем она успевает перевести. — В моей духовке появилась булочка.

Она широко распахивает глаза.

— Ты знала?

— Эээ, всякий раз, когда Рáхош приближается, я трясусь, будто у меня внутри засунут вибратор, — говорю я словно шершавым голосом. — Мы не предохранялись и поразвлекались пару раз.

— Пару раз? — она посмеивается.

— Ну, ладно, пару раз в день. А если серьезно, все дело в воши, верно? Поэтому, я ничуть не удивлена. Пока еще не знаю, как сама к этому отношусь, но я не в шоке.

Она сочувственно смотрит на меня.

— Ты не уверена в своих чувствах, потому что он от Рáхоша?

— Да нет же, — вот черт, почему все вокруг думают, что я ненавижу этого парня? — Я пока еще не знаю, как сама к этому отношусь лишь потому, что не уверена, что хочу стать мамой, я слишком молода для этого. Мне только двадцать два года. Тебе только двадцать два года. Нам всем лишь по двадцать два, а теперь у нас будут дети, если воши добьются своих целей.

Рука Джорджи тянется к ее животу.

— Я тоже беременена.

Я сразу же бросаю взгляд на молчаливую, выжидающую целительницу.

— Она уверена? Откуда нам знать, что это не от того, что просто пучит живот или что-то в этом роде? Может, наши толстые кишки готовы взорваться от их инопланетной еды.