Инопланетянка варвара

Лиз просто пьет из меня семя, как я пью из ее сладкого влагалища. Я снова стону, а мои руки дергают за ее штаны. Мне хочется отплатить ей взаимностью.

Но она останавливает меня, слегка похлопывая по груди и облизывая губы.

— Все в порядке, детка. Я делала это, не потому что хочу, чтобы ты лизал меня, — она нежно проводит рукой вниз по моей груди. — Я просто хотела, чтобы ты почувствовал себя хорошо. Чтобы ты знал, что я с тобой, — она начинает так мило хихикать, услаждая мой слух своей мелодичностью. — И чтобы они тоже знали, что я с тобой.

А Лиз хитрая. Она доставила мне удовольствие своим ртом, чтобы остальные знали, что она со мной по собственной воле? Моя пара коварна… и замечательна. Я прижимаю ее к себе, чувствуя, что мой кхай резонирует в унисон с ее.

— Ты — все для меня, Лиз, — тихо говорю я. — Мой мир. Моя душа.

— Это признание в любви? — сонно спрашивает она, и ее голос приглушен моей грудью.

Я киваю головой. Мои люди, как правило, вслух не признаются в своей любви, но я люблю Лиз. Она принадлежит мне, а я — ей.

— Я люблю тебя, Лиз.

Она издает какой-то тихий звук, выражая свою признательность, — и это все, что я получаю в ответ. Хотел бы я знать — любит ли она меня? А разве это имеет значение, раз уж она моя пара? Но почему-то кажется, что… важно. Может, я делаю недостаточно, чтобы нравиться ей.

Моя рука опускается к поясу ее штанов, и я проникаю внутрь пальцами, стремясь к ее влагалищу. Лиз издает сонный звук в знак отказа, а затем ее руки обнимают меня за шею и сжимаются, когда я нахожу ее третий сосок — клитор, как она его называет. И тогда воздух с шипением вырывается у нее из горла.

— Похоже, я все же в настроении для кое-какой ответной взаимности, — говорит она, а потом нежно кусает у основания моей шеи.

Ее влагалище намокло медом, и я скольжу пальцами сквозь ее обильно влажные складочки, как раз тогда я запутываю свою вторую руку в ее волосах и поворачиваю ее лицо, чтобы поцеловать ее в губы и спариваться с ней языками. Она снова всхлипывает, и звуки становятся все громче и громче, а я приглушаю их своими губами. Несомненно, остальные догадываются, чем мы тут занимаемся, но крики удовольствия Лиз — принадлежат только мне, мне одному.

Я погружаю палец глубоко внутри нее и начинаю делать им выпады, имитируя движения моего члена. Она приподнимает бедра и бормочет мне в шею.

— Мой клитор, — повторяет она снова и снова, и я понимаю, что она хочет, чтобы я касался его, в то время как двигаю в ней пальцем. Я наклоняю большой палец под таким углом, чтобы тереться им о ее бутон в то время, как толкаю его внутрь нее, а она издает крик во весь голос. На сей раз его не приглушить. Со стороны костра я слышу тихий комментарий, а затем звук чьих-то удаляющиеся шагов — подальше от лагеря.

«Отлично», — мелькает у меня в голове неистовая мысль, пока я доставляю удовольствие своей паре. Когда она кончает, достигнув кульминации, то слегка вздрагивает и тихо вскрикивает, ее тело против моего напрягается, и у нее между ног разливается мед. Я окунаю пальцы во всю эту сладость, прежде чем вытаскиваю их из ее штанов, после чего облизываю свою руку, смакуя ее вкус.

— Бесстыдный варвар, — она, хихикая, шепчет, а потом удовлетворенно вздыхает. И в мгновение ока она уже засыпает рядом со мной. Полная доверия. Счастливая.

Я держу ее в объятиях, наслаждаясь этими моментами на случай, если они недолго продлятся.

ЛИЗ

«Домашняя» пещера племени снаружи выглядит не такой уж и впечатляющей. На самом деле, единственное, чем она отличается от любой другой скалы, которую мы миновали, думаю, состоит в том, что из входа в пещеру вылетает Джорджи собственной персоной, раскинув руки и счастливо визжа при виде меня.

Я не ожидала увидеть от нее столь эмоционально радушный прием, но я протягиваю руки и даю ей накинуться на меня с бурными приветствиями. Мгновение спустя рядом уже Джоси, которая обхватывает меня руками, пока я не оказываюсь в центре моих подружек по плену. Странно видеть всех их с сияющими синими глазами, хоть и знаю, что у меня тоже, должно быть, такие же. Свечение в наших глазах гласит, что мы имеем вошь, к тому же все выглядят здоровыми и счастливыми. Как ни странно, я чувствую, как слезы обжигают мне глаза. Такое ощущение, будто я вернулась домой, особенно когда появляется Кайра и обнимает меня в долгом, безмолвном объятии. Мы с ней знаем друг друга дольше всех, и встретить ее — все равно, что встретить сестру. От счастья видеть их всех на какое-то мгновение я заливаюсь слезами и рыдаю, хлюпая носом. Я касаюсь уха Кайры, где все еще прикреплен переводчик.

— Все цепляешься за свои аксессуары, — от счастья видеть ее, меня так и подмывает ее поддразнить.

— Не так-то просто его удалить, — говорит она с мягкой улыбкой на серьезном лице, а затем отступает, чтобы дать Тиффани меня обнять.

Вижу, что, когда Кайра отходит, Аехако подходит к ней, широко раскрывая свои руки для объятия.

— Что, не поприветствуешь меня, Печальные глаза?

Кайра заливается румянцем и отмахивается от него.