Инородное тело

Павел Кобзев согласился встретиться со мной после работы. Приемы он, как правило, вел на дому, за исключением сеансов групповой терапии, поэтому дело уже близилось к одиннадцати вечера, когда я позвонила в его дверь. Несмотря на явную усталость, которая отражалась на бородатом лице психиатра, украшенном стильными очками, он встретил меня приветливо, как всегда. Выслушав все, что я имела ему сказать, он покачал головой и молвил:

– Мне эта идея тоже не нравится: мальчишки совершенно не готовы к работе под прикрытием – у них для этого нет ни необходимой квалификации, ни соответствующего характера! Если бы можно было подсунуть этому ковену кого-то другого, я бы предложил Пашку Трофименко – он паренек сообразительный, да и, как ни крути, он все же оперативный сотрудник, хоть и зеленый еще.

– К сожалению, такой возможности у нас не было, – вздохнула я. – Так уж случилось, что Денис стал связующим звеном между нами и вампирами – вот поди ж ты!

– А Дэн ваш какого черта вмешался, а?! Мало нам беспокойства с этим Денисом, так и он еще влез!

– Честное слово, мне и в голову не приходило, что он способен выкинуть эдакое коленце! – я попыталась оправдаться вместо сына. – Наверное, ему не хотелось бросать Дениса одного, но мне кажется, что проблема гораздо глубже, – по-моему, Дэн просто ловит кайф, и не меньше, чем сам Дениска!

– Да уж, Агния, повезло вам, ничего не скажешь!

– Возьмете меня в пациентки, когда все это закончится?

– Непременно. Только, боюсь, когда это действительно закончится, пациентов наберется на целое отделение – и это только из ОМР! Кстати, Артему удалось кое-что выяснить о вашем Илье Прокофьеве. Сам-то он ни в чем незаконном не замешан, но вот братец его, Влад Прокофьев, сидел!

– Правда?! А за что?

– Первый раз – по малолетке, за вымогательство, второй – за вооруженный грабеж.

– Боже мой!

– Вот и я о том же: эта затея весьма опасна.

Мы немного помолчали, а потом я задала интересовавший меня вопрос:

– Скажите, Павел, насколько вся эта теория вампиризма – реальна?

– Вы о том, есть ли вампиры на самом деле?

Я кивнула.

– Мое глубокое убеждение – нет! Это своего рода культ, образ жизни, никак не связанный с необходимостью пития человеческой крови. Однако я вынужден признать: культ весьма популярный, как и все таинственное!

– Дэн мне столько всего рассказал, что у меня прямо-таки волосы на голове шевелились от его откровений! Я подумала: может, вы сталкивались в своей практике с похожими проблемами, ведь все эти «маскарады» – следствие каких-то психических отклонений, да?

– Ну, я бы не стал так категорично это утверждать, – возразил Павел. – В самых крайних своих проявлениях – несомненно, да, но ведь есть и более спокойные люди, которым просто хочется ощущать себя «иными», им нравится вся эта атрибутика и прочее. С так называемыми вампирами я, конечно, не сталкивался, зато мне встречались кое-какие истории болезни, схожие по симптоматике. К примеру, есть такое понятие – аутовампиризм.

– Что это такое?

– Питье собственной крови – как результат психических отклонений личности. Также существует синдром Ренфилда, выражающийся в психологической потребности в питье крови.

– Не физиологической? – уточнила я.

– Именно – всего лишь психологической. Еще этот синдром называют «клиническим вампиризмом». Строго говоря, это антинаучная теория, так как даже термин «синдром Ренфилда» не имеет никакого отношения к психиатрии: он взят из романа Брема Стокера о Дракуле, где существует такой персонаж, психологически одержимый жаждой крови. По Ренфилду, а вернее, по Стокеру, синдром сей имеет четыре стадии: травма, имевшая место в детстве, аутовампиризм, зоофагия, то есть употребление в пищу крови животных, и, наконец, собственно вампиризм. Также Стокер утверждал, что данная болезнь впоследствии затрагивает не только психику, но и физиологию. Мне лично не доводилось общаться с людьми, имеющими этот диагноз, но я знал одного профессора, который построил себе на этом карьеру и написал две диссертации, крайне популярные на Западе. Известно и такое понятие – гематофилия. Она имеет эротическую природу и выражена опять же в психологической потребности в созерцании, ощущении запаха и вкуса крови.

– Отвратительно! – поморщилась я.

– Пейте коньячок, Агния, – посоветовал Павел, пододвигая ко мне бутылку «Полиньяка» и бокал.

Я последовала его рекомендации и, плеснув себе щедрую порцию, отпила большой глоток.

– Лучше? – доброжелательно поинтересовался он.

– Кажется, да.

– Зато я сам, лично, встречался с пациентами СМС!

– Чего-чего? – переспросила я, решив, что ослышалась.